Читать «Мурка, Маруся Климова» онлайн - страница 219

– Ну, Мурка, расскажи что-нибудь про себя, – сказал Сергей.

Он всегда так говорил, когда приезжал в Тураково после командировки и усаживался с ней рядом на диван. И она рассказывала ему все, что происходило с нею за то бесконечное время, пока его не было, и удивлялась тому, что ничего важного с нею, оказывается, без него не происходило.

– Я была в Италии, – зажмурившись от счастья снова слышать этот его простой вопрос, сказала она.

– Ты ездила...

– Он умер, Сережа, – прежде слов догадавшись, о чем он хочет и боится спросить, сказала она. – Мне его жалко. И еще я там много всего поняла. И узнала всего много. Я тебе потом все-все расскажу! Я тебя люблю.

Она взяла его руку обеими руками и, перевернув, быстро поцеловала в ладонь, прямо под длинными, сразу вздрогнувшими пальцами.

– Я тоже, – помолчав, глухо произнес он. – Если бы ты знала, как...

– Я знаю.

– Выросла ты, Мурка, – вглядываясь в ее лицо, медленно проговорил Сергей. – Изменилась совсем. Не совсем, не совсем, – тут же поправился он, заметив, что ее расстроили эти слова. – Глаза взрослые стали, а все равно те же. У тебя и в восемь лет они такие были. Когда вы с мамой на шоссе картины продавали. Ты вся в платок была закутанная, одни глаза светились. Точно как сейчас.

Он коротко улыбнулся – наверное, вспомнил ту первую встречу на шоссе. Хотя ничего радостного не принесла ведь ему эта встреча с Амалией...

– Как мама? – спокойно спросил он.

– Ничего, – пожала плечами Маруся. – В Италии хочет остаться. Она после развода какие-то деньги получила, говорит, ей хватит. Картины собирается писать.

– Картины... Будешь с ней разговаривать, скажи, чтоб, когда деньги кончатся, не строила из себя оскорбленную невинность, а мне сообщила. Ну что ты так на меня смотришь? Праведный до тошноты, так мама про меня говорила? – усмехнулся Сергей. – Глупости, Мурка. Какая праведность – у меня-то! Все у меня к ней отгорело, но жизнь, она ведь заново не начнется и себя не переделает. А деньги я могу ей обеспечить. Всего остального и не могу, и не хочу. Кончено.

– Анна Александровна сказала, ты все время знал, где я, что со мной... – сказала Маруся. – А мне не говорил. Как же ты выдержал это, Сережа?

Сергей молчал. Ей показалось, очень долго. Наконец он ответил – так же глухо, как в ту минуту, когда она поцеловала его в ладонь:

– А что мне оставалось? Остановить я тебя не мог, да и понимал, не надо тебя останавливать, сама ты должна все понять. Но одно дело понимать, а другое... Мне же это все время мерещилось: ты одна и защитить тебя некому. И вмешаться нельзя. Патовая ситуация, как в шахматах.

Голос его звучал теперь почти спокойно. Но Маруся слишком хорошо его чувствовала, чтобы не уловить это едва ощутимое «почти». И чтобы не понять: от этого-то «почти», которого он никому не давал заметить, которое только проступало у его виска бледной стрелою, он и лежит сейчас на этой кровати с беспомощной тоской в глазах.

– Ты теперь выздоровеешь, – наклонившись, шепнула она ему прямо в ухо. – Выздоровеешь и будешь счастливый.