Читать «Флиртаника всерьез» онлайн - страница 47

– По-моему, Пушкин очень любил разбойников, – сказала мама. – Тебе не кажется?

– Не зна-аю, – удивленно протянул Глеб. – А где он про это написал?

– Он про это не написал, – улыбнулась мама. – Но мне кажется, ему были интересны люди, способные жить не как все и ставить свою жизнь на кон.

– На куда ставить? – не понял Глеб.

– Ставить на кон – значит рисковать. А Пушкин знал, что все, грозящее гибелью, манит человеческое сердце, потому что напоминает ему о бессмертии. Ну вот, я и думаю: может быть, разбойники тоже напоминали Пушкину о бессмертии?

Пока Глеб обдумывал такое неожиданное мамино умозаключение, она взяла с полки маленький синий том – Глеб очень любил эти десять пушкинских томов за то, что они совсем небольшие, но при этом твердые и какие-то надежные – и стала читать ему вслух про лесной разбойничий лагерь Дубровского. И чем дольше она читала, тем яснее Глеб понимал, что мама догадалась правильно: конечно, Пушкин любил разбойников за то, что они не боятся жить не как все.

Это он и вспомнил, выкладывая на парту учебник и дневник перед нудным уроком литературы.

– Опять про козла этого учить! – услышал Глеб у себя за спиной.

Позади него сидел Витек, первый двоечник их класса. У него было круглое, какое-то вялое лицо, вдобавок к полной неспособности запомнить какую бы то ни было информацию, если она не касалась возможности сытно поесть, он обладал еще одним противным качеством: постоянной злобой на всех и вся. Может, эта злоба была связана с тем, что Витек был мал ростом, а может, будь он даже выше главной дылды их класса Ленки Никоновой, его злоба никуда бы не делась. Словно для окончательной насмешки над Витьком, судьба наградила его фамилией Задков.

– Кто козел? – спросил Глеб.

На всякий случай он насторожился: не к нему ли относится это оскорбление?

– Конь в пальто! Пушкин, кто ж еще.

– Почему? – оторопел Глеб.

– По кочану! Напридумывал херни, а я теперь учи.

– Он не для тебя придумывал, – сердито сказал Глеб.

– Ясно, не для меня. Для тебя и мамашки твоей малахольной!

От этих слов Глеб опешил еще больше, чем от оскорбления в адрес Пушкина. При чем здесь его мама, почему Задков говорит о ней с такой ненавистью?

– Возьми свои слова обратно, – медленно выговорил он.

– Чего-о?.. – шипя от злобы, сквозь зубы процедил Задков. – Думаешь, типа умный, да? Козел ты, как Пушкин твой! А мамаша твоя, чем книжки читать, лучше б мужика себе поискала! Хотя где ж такого козла найдешь, чтоб на нее залез!

Скорее всего, Витек повторял слова, которые слышал от кого-нибудь из взрослых. Может, от соседок или от своей мамаши, она часто сидела с соседками у подъезда. Глеб знал, что взрослые не очень любят его маму: считают ее то ли себе на уме, то ли просто без ума из-за того, что она не ведет разговоры, которые ведут все женщины их дома – про то, что все мужики уроды, что с прошлой недели опять подорожало мясо, что французская краска для волос гораздо лучше болгарской…