Читать «Флиртаника всерьез» онлайн - страница 39

Ирине ни одной минуты не казалось, что это любовь. Она знала, что такое любовь, потому что любила Игоря, и хотя это чувство к нему сменилось теперь едва ли не ненавистью, забыть, какое оно, было все-таки невозможно.

А теперь… Теперь в душе у нее гудело только смятение, это она понимала. Но вместе с гулом смятения стоял в ее душе гул счастья, и понять, что это, почему так, – она не могла.

Она не обманула Глеба, когда сказала, что живет в подвешенном состоянии. Прежде ей казалось, что счастье – это нечто определенное, теперь же счастье было, а определенности между тем не было совсем; в этом она и хотела разобраться.

Но разобраться в этом без разговора с Игорем было невозможно. Легко было сказать: «Поступай на свое усмотрение», – и гордо не выйти за ним в прихожую, чтобы он не подумал, будто она хочет его удержать. Но что делать теперь, когда дни идут за днями, смятение не проходит, и счастье не проходит, а его нет как нет, и определенности нет тоже?..

Можно было, конечно, просто позвонить мужу в офис или на мобильный. Но что-то мешало ей это сделать. Да не «что-то» – Ирина со смущенным изумлением поняла, что ей мешают слова, которые произнес этот дальнозоркий мальчик: «Я не могу говорить с вами по «аське». Она сразу поняла, что он хочет сказать этими словами, она вообще понимала все, что он хотел сказать. Даже когда он говорил сбивчиво и непонятно, все равно – это как будто бы сама она говорила себе, его голос звучал у нее внутри отчетливее, чем собственный.

И она тоже не могла говорить с мужем, не видя перед собою его глаза. Не потому что ей хотелось пристыдить его, а потому что без этого невозможно было бы понять, что происходит с ним сейчас и что будет дальше, а значит, и разговор был бы не нужен.

Игорев офис находился рядом с Белым домом, на Дружинниковской улице. Это было респектабельно и престижно, но каждый раз, когда Ирина бывала у мужа на работе, она удивлялась, как такое может быть, чтобы в самом центре Москвы, в пяти минутах ходьбы от резиденции правительства, район выглядел так, словно его облюбовали для житья люмпены. К тому же она ведь обычно заходила к мужу на работу вечерами, если они собирались в театр или в ресторан, поэтому впечатление мрачноватой угрозы, которой дышали запутанные дворы, и темные закоулки между домами, и лица людей в этих дворах и закоулках, – только усиливалось.

Таким оно было и сейчас, это впечатление. Ирина шла по Дружинниковской, сумерки сгущались с каждым ее шагом, улица была пустынна, хотя в двух шагах отсюда, у метро и у Киноцентра с его рестораном и казино, кипела жизнь.

«Как в Барселоне, – вдруг подумала она. – Ну да, точно! Как в Баррио Чино».

Барселона вспомнилась некстати – туда они ездили с Игорем прошлым летом, и теперь получалось, что это было их последнее путешествие вдвоем. Город, наполненный домами Гауди и, главное, его духом, понравился Ирине необыкновенно, а Игорю не очень: он сказал, что необыкновенность барселонской архитектуры – это и не необыкновенность вовсе, а просто нарочитость, и что он от этой нарочитости устал. Ирина не обиделась – глупо было бы обижаться на то, что у них с мужем не совпали взгляды на барселонскую архитектуру. И то, что он не захотел идти с нею на «Волшебную флейту» в театр «Лисео», не обидело тоже. Пока она слушала оперу, Игорь собирался заказать столик в маленьком ресторанчике «Каза Леопольдо», в пяти минутах ходьбы от театра. Он предложил встретить ее после спектакля, но Ирина сказала, что дойдет до ресторанчика сама – с удовольствием прогуляется по вечернему городу.