Читать «Флиртаника всерьез» онлайн - страница 115

Когда Галинка впервые поняла это сама, она была ошеломлена, потрясена, она не знала, что теперь делать. Сначала она даже не поверила в это, ей казалось, что Колькина слабость – временная, что она пройдет так же, как боли в позвоночнике. Но боли прошли, вернее, они перестали преследовать его постоянно, появляясь теперь только как следствие физической нагрузки, – а слабость не прошла. Ею был болен его дух, и это было гораздо страшнее, чем болезнь тела.

Тогда Галинка словно увидела своего мужа особенным, пронизывающим, как рентген, зрением. Его доброту, вспыльчивость, бесшабашность, неприспособленность к обыденной жизни, надежность… Все это было в нем, и все как будто повисало в воздухе, потому что не было внутри у Николая Иванцова стержня, к которому все это могло бы прикрепиться.

Как жить с ним, понимая это, Галинка не знала.

Но надо было как-то жить, надо было растить Надьку, и учиться, и работать самой, и за уши тащить в работу и учебу мужа. Это последнее оказалось самым трудным – труднее, чем не спать ночами, потому что у ребенка болят уши, или потому, что к сессии надо прочитать полторы тысячи страниц античных текстов, или потому, что утром надо сдать статью, а она не готова… С этими трудностями она справлялась, а вот убедить Иванцова, что он должен вернуться хоть к какой-нибудь, пусть не такой яркой, как прежде, но все-таки осмысленной жизни, было задачей почти непосильной. Даже для Галинки, которая в свои тогдашние двадцать лет вообще не знала, что такое непосильные задачи.

Муж ненавидел свое навсегда теперь серое существование, свою беспомощность, боли, институтские учебники, зарплату – он ненавидел себя такого, каким обречен был стать без спорта. Может, если бы травма случилась у него позже, когда он приобрел бы уже имя и опыт, то его тренерская жизнь складывалась бы иначе. Но он был совсем молод, опыт его был невелик, к тому же вскоре после того, как он стал работать в детской спортивной школе – кто бы знал, каких усилий это стоило его жене! – оказалось, что у него совсем нет тренерской косточки: умения развить в ребенке спортивный талант, огранить его, как бриллиант. Он просто занимался с детьми, это был хороший труд, но, когда выяснялось, что какой-нибудь из его подопечных обладает большими способностями, чем требуют занятия «для здоровья», им сразу начинали заниматься другие тренеры. Как-либо на это повлиять Галинка не могла. Это же не к кадровичке вовремя сходить с французскими духами.

Оставалось только незаметно приучать мужа к мысли, что во всем этом нет ничего страшного. Ну, не будет у него феерической биографии, зато есть пристойная работа, уютный дом, любящая семья… Про любящую семью Галинка вслух не говорила, но делала все, чтобы Колька в этом не усомнился.

И иногда ей очень нелегко было это делать…

Мир был так огромен, что от одной мысли об этом захватывало дух.

Он состоял из множества прекрасных подробностей, а главное, эти подробности сочетались друг с другом каким-то совершенно загадочным образом.