Читать «Флиртаника всерьез» онлайн - страница 111

И влезла на поросшую травой крышу сразу же, как только двор опустел.

– Галинка, а что ты делаешь на крыше? – вдруг услышала она.

Отец всегда служил в южных гарнизонах, то на Украине, то в Краснодарском крае. Поэтому все называли его дочку Галинкой, по-южному. В детстве она даже не знала, что ее можно звать Галей, а когда узнала, это имя показалось ей каким-то неинтересным; она не связывала его с собою.

Оглянувшись, Галинка увидела старую учительницу Ольгу Матвеевну. Весь военный городок относился к старушке с почтением, и не только потому, что она была матерью начальника гарнизона, полковника Тимофеева, но главным образом потому, что она была не такая, как все. Говорила не как все – слишком спокойным голосом, слушала не как все – со слишком выраженным вниманием, и, это уж совсем не как все, каждую неделю, даже зимой, ездила в областную библиотеку за книгами. Из-за всего этого, а может, из-за чего-нибудь еще ее за глаза называли дворянкой.

Впрочем, в ту минуту, когда Ольга Матвеевна поинтересовалась, что она собирается делать, всего этого Галинка еще не знала.

– Я собираюсь прыгнуть с крыши, – честно ответила она.

Теперь, она считала, в этом уже можно было признаться, потому что, глянув вниз, убедилась, что все-таки не испугается.

– Это слишком высоко, – заметила Ольга Матвеевна.

– Но все же прыгают.

– Прыгают мальчишки. А тебе нельзя.

– Почему?

– Потому что ты барышня. А барышни не прыгают с высоты.

– Да? – удивилась Галинка; незнакомое слово ей понравилось. – Ну, значит, я особенная барышня, – решительно заявила она.

Ольга Матвеевна рассмеялась.

– Особенная барышня? Пожалуй, что так. С виду золотоволосый ангел, а в глазах чертики так и скачут. Что ж, прыгай, раз уж тебе это необходимо. Только не будешь ли ты против, если я тебя немного поддержу?

– Ладно, – разрешила Галинка.

Она прыгнула с крыши погреба на руки Ольге Матвеевне, а уже на следующий день делала это без всякой поддержки, наравне с мальчишками. С тех пор Галинка знала, что она особенная барышня.

Когда она пришла в школу, уроки были уже окончены и дети занимались в своих комнатах своими делами. Надька, в частности, что-то рисовала, разложив на столе не меньше сотни разноцветных карандашей.

– Мама! – обрадовалась она. – А почему ты не позвонила?

– Не знала, получится ли приехать. Я из Перу лечу, в Париже пересадка. А что это ты рисуешь?

– Буран в Якутии, – объяснила Надька. – Вчера про него в новостях было, ты слышала? Есть разрушения и человеческие жертвы. Мы всем классом решили сделать подарки и послать в Якутию детям. Потому что им же печально из-за такой беды.

Галинка незаметно улыбнулась.

«Другая жизнь, – подумала она. – Интересно, в Ярославле хоть кому-нибудь пришло в голову сделать подарки детям, которым печально из-за бурана?»

Она вспомнила, как ее, только начавшую ездить в Европу, поразило то, что кажется сейчас совершенно естественным ее дочке. Вот это отсутствие границ – не на местности, а в головах, это сознание, что любая человеческая радость, а особенно любое человеческое горе, где бы оно ни случилось, имеет к тебе отношение. Это чувствовалось во всем: какие новости главные в информационных программах, о чем разговаривают холеные старушки в кондитерских и по-индейски раскрашенные студенты в пивных, или вот в том, что рисуют школьники в свободное от уроков время.