Читать «Обретение ада» онлайн - страница 164

— Я бывший коллега вашего мужа, — тихо признался полковник.

Она не изменилась в лице.

— Да, — сказала так же равнодушно, — вы работали вместе с ним?

— В начале восьмидесятых, — он вдруг с ужасом подумал, что ее равнодушие не показное. Это было действительно очень много лет назад. В другую эпоху.

— Вы были в Германии? — спросила она. Видимо, несчастной женщине не говорили, где именно находится ее муж. Просто в силу своего разумения она считала, что немец Эдуард должен обязательно работать в Германии.

Караев решил ее не разочаровывать.

— Был, — сказал он, — мы с ним очень дружили.

— Садитесь, — предложила женщина. Даже последние его слова ее не очень взволновали. Последний раз она видела мужа еще в конце семидесятых. И он давно уже превратился в этом доме в семейную легенду.

Полковник сел. Он чувствовал себя неловко, словно непонятно зачем побеспокоил прах мертвеца.

— Вы знаете, как он умер? — вдруг спросила женщина. Спокойно, без надрыва.

— Знаю.

— Он не мучился?

— Нет. — Он не мог сказать этой несчастной женщине, что ее муж застрелился. Сегодня она этого просто не поймет. Все идеалы, в которые они верили, оказались осмеянными и разрушенными. И говорить сегодня о том, что ее муж решил тогда остаться верным своим идеалам, было слишком больно. И не нужно.

И хотя Эдуард Фишер, или Том Лоренсберг, служил не режиму маразматиков, умиравших один за другим, не системе, столь же изощренной, сколь и загнивающей, омерзительной, а своей стране, сохраняя верность данной присяге, это сегодня объяснить было невозможно. И поэтому полковник молчал.

— Он просил вас что-нибудь передать? — снова подала первой голос женщина.

— Нет. Там это было невозможно, — честно признался Караев. — А как у вас дела? Вы получаете за него пенсию?

— Да, конечно, — чуть улыбнулась женщина, — на килограмм масла как раз хватает. Мне объяснили, что он был всего лишь майором. Указ о присвоении ему звания полковника вышел, но он погиб, и поэтому его отменили или не присвоили, я так ничего и не поняла. Вот и получаю пенсию за погибшего майора.

Полковник молчал. Он сжал зубы так, что начали болеть скулы. Не нужно было даже осматриваться, чтобы увидеть, как живет эта несчастная женщина.

— Может, я могу чем-то вам помочь? — подчиняясь своему внутреннему порыву, спросил он.

— Нет, спасибо. — Она подняла один из платков и накрыла им голову. — У нас все есть.

— У вас ведь была дочь? — спросил он. — Ей сейчас, должно быть, двадцать два или двадцать три года.

— Была, — подтвердила женщина.

— С ней что-то случилось? — холодея, спросил полковник.

— Нет. Она жива-здорова. Даже слишком здорова, — почти равнодушно ответила мать, но он заметил блеснувшие глаза женщины.

— Ирина, — мягко спросил он, — сколько вам лет?

Она стащила с головы платок.

— Я вам кажусь очень старой? Да? Это у меня больные почки. Мне говорят, нужно выехать на курорт, а разве я могу сейчас себе такое позволить? И куда выезжать? Везде война.

Он молчал.

— Сорок четыре, — сказала она. — Мы поженились с Эдуардом сразу после окончания института. Тогда все казалось таким прекрасным.