Читать «И возьми мою боль» онлайн - страница 156

— Вы не скажете мне номер этой больницы, — попросила Ирада, — и адрес?

— А зачем вам? — удивилась девушка.

— Мой друг хочет знать.

— Интересный у вас друг в два часа ночи, — покачала головой девушка. — Тридцать вторая больница.

— Тридцать вторая больница, — повторила она в трубку.

— Я буду через полчаса, — закричал он, — жди меня и никуда не уходи.

Ирада положила трубку, все еще не веря, что все наконец закончено. Но ей было уже все равно. Она тяжело поднялась со стула и пошла вниз прямо в халате, чтобы встретить его перед входом в больницу.

Стольников приехал ровно через полчаса. Он был весь в бинтах. Врачи с трудом разрешили ему остаться дома. Но он успел одеться, поймать такси и приехать за ней. И когда Ирада его увидела, она впервые громко расплакалась, бросившись ему на грудь. Он молчал, хотя каждое движение отдавалось по всему телу страшной болью. А потом он увез ее к себе домой. По дороге она спросила его:

— Это правда?

И он молча кивнул. Она снова плакала, но на этот раз ощущая над собой удивительную защиту, словно отец был жив и находился где-то рядом.

Стольников привез ее к себе. Ей было тяжело передвигаться, и он уложил ее на диван. И отключил телефон. Девушка постепенно забылась и заснула. А он вернулся в комнату, где она лежала на диване, иногда тревожно вздрагивая во сне, иногда хмурясь, иногда улыбаясь. И долго смотрел на нее. А потом пошел на кухню и долго курил, словно пытаясь понять, как могла семнадцатилетняя девочка выжить в этом страшном городе, выстоять и сохранить силы, чтобы улыбаться и плакать. Она проснулась утром. Он пытался одной рукой сделать ей кофе. Квартира походила на лазарет. Она поднялась с дивана и пошла ему помогать. Но перед этим попросила его дать ей любую одежду, лишь бы не оставаться в больничной. Он нашел забытый спортивный костюм и новую рубашку. Переодевшись, она прошла на кухню, чтобы помочь ему.

Кофе был приготовлен в результате совместных усилий. За все утро они не сказали друг другу и десяти слов. А потом сидели на кухне, и она рассказывала ему про свои приключения. И он слушал о том, как она провела эти три долгих дня в Москве. Она рассказала ему о враче, казавшемся таким неуверенным и нерешительным, и о его семье, вернее, о пасынке со знакомой девушкой. Она рассказала ему о старике ювелире Науме Киршбауме, в доме которого она провела вторую ночь. О мелком жулике Сыроежкине, который привел своего друга, чтобы ограбить квартиру ювелира. О том, как она сбежала из этой квартиры! О студенте, который помог ей. Она рассказала ему даже о художнике, который все-таки тоже помог. Ирада рассказывала, чувствуя, как боль покидает ее. А он сидел и слушал, понимая, как необходимо ей выговориться.

Она продолжала рассказывать, словно опасаясь, что ее перебьют. А потом наступило долгое молчание. И вдруг он, почти сорокалетний мужчина, начал рассказывать ей свою историю. О своей женитьбе. О том, как ему подбросили деньги, устроив провокацию. О том, как его судили по подложному обвинению.

О том, как избивали в тюрьме уголовники. О том, как он отсидел шесть лет в колонии. О том, как стал бандитом. И о том, как ушла его жена. Он рассказывал ей ровным, негромким голосом, словно исповедовался этой семнадцатилетней девочке, чья боль, помноженная на его собственную боль и разделенная снова пополам, казалась уже не такой сильной.