Читать «После жизни» онлайн - страница 28

Это, однако, позже. А в то время Басков был просто ошеломлен неудачей. Рассеивались какие-то иллюзии. Чем, собственно, он занимался с тех пор, как оставил работу? Ведь были когда-то потрясающие, грандиозные планы. Ждал свершений, собирался чуть ли не облагодетельствовать все человечество. А в результате – что? статеечка – здесь, статеечка – там, статеечка – в третьем месте, поскольку в первые два не взяли. Было ясно, что у него же нет настоящей склонности к журналистике; не хватает напористости, энергии, внутренней дрожи, умения написать так, чтобы даже от самых элементарных фактов у читателя начинало бы подпрыгивать сердце. Нет природного дара «делать нечто из ничего», создавать фантомы, хотя бы на секунду затмевающие реальность. Вот так – не журналист, не политик, не писатель, не интеллектуал. Непонятно, как жить. И, главное, опять непонятно – зачем? Раньше было понятно. По крайней мере такого вопроса не возникало. А сейчас – где, куда? Точно щепка, болтается в водовороте событий.

Видимо, что-то необратимо заканчивалось. Вилась серая пыль. Мизюня поглядывала на него с каким-то трепетом. Она будто предчувствовала будущие тектонические потрясения. Вдруг однажды, при расставании, крепко, словно в наручники, взяла его за запястья: Не хочу тебя отпускать. Не хочу, не хочу! Вдруг что-то случится – больше никогда не увидимся… Прижалась, уткнулась Баскову в щеку. Так довольно долго стояли в вестибюле метро – ни слова не говоря, не стесняясь прохожих, проваливающихся по эскалатору в преисподнюю.

И, как это случается, будто накликала. Через несколько дней сидели в редакции, куда Басков, ни на что уже не надеясь, притащил очередную заметку. Тамарка еще с ними была – заскочила, чтобы принести чай, кофе, сдобные какие-то крендельки. Ничто вроде бы не предвещало. И вдруг в соседней комнате, где располагались компьютеры – дикий, как при убийстве, до неба, нечеловеческий крик. Харитон и Мулярчик, перегибаясь через заваленный бумагами стол, рвут друг на друге рубашки. Один – весь малиновый, точно сквозь кожу, проступает нездоровая кровь, а другой, наоборот – бледен, трясется, юркие глазки по сумасшедшему сведены к переносице. Не от страха, конечно, тоже – от ненависти. В чем причина, из-за чего? У Баскова, впервые в жизни, крупно затряслись руки. Действительно же поубивают сейчас. Тамарке надо ей отдать должное, не растерялась – завизжала так, что, наверное, слышно было в другом районе. Только потому и опомнились. Прибежали Леня, охранник, кое-как растащили по дальним комнатам. А в самом деле из-за чего? Вроде бы Харитон напечатал что-то о национальном составе российских предпринимателей. Дескать, семьдесят процентов из них – евреи. Ну и что? Растереть! Сколько с тех пор понапечатали всего разного. Целые цистерны сливали. Сейчас бы никто и внимания не обратил. А может быть, и не так. Точно уже не вспомнить. В памяти вместо людей всплывают просвечивающие насквозь фантомы. Иногда даже кажется, что ничего этого не было. Какая-то другая, не имеющая к нему отношения жизнь, случившаяся с другим человеком.