Читать «Капкан для белой вороны» онлайн - страница 38

– Ага, и зашлем лишенную воображения Анастасию к черту на кулички. Ну все, все, я уже еду!

* * *

Но поехала я только вечером. Причем не одна а с Санькой. Узнав о том, что я навострила лыжи в столь живописные места, она радостно подхватилась с места, за два часа организовала себе отгулы и билет и примчалась ко мне в офис с понтовым рыжим саквояжем.

Днем еще раз коротко пересеклась с Ларисой. Ее муж отбыл командировку и она согласилась присмотреть за зоопарком. Отдавая ей ключи, пожаловалась:

– Такой сыр бор в голове, сейчас на работе еще завал, просто руки до истории с фотографиями не доходят. Да и вообще, не знаю, с какого бока к ней подступиться.

– У меня появились кое-какие мысли на этот счет, но давай поговорим об этом, когда ты вернешься.

Как я ее ни пытала, она не даже приблизительно намекнула, что за мысли. Господи, ну что за характер достался человеку. Ни словом, ни жестом не обидела. Но все-таки настояла на своем. Умеют же люди!

* * *

Фирменный поезд «Москва-Петровск» оказался даже слишком комфортным на мой невзыскательный вкус. В купе нас встретили аккуратно застеленные синими покрывалами и уже заправленные полки. На столике стояла ваза с крошечным живым букетом. Проводница была не по-российски вежлива. На пятой минуте пути нам предложили чай или кофе на выбор, на восьмой свежую прессу.

– Не верю, – развалившись на своей половине, блаженно стонала Санька, – вот это сервис! Нет, ну ты подумай!

Пути было четырнадцать часов, попутчиков у нас не оказалось. Зато в пакете звенели бутылки с нефильтрованным пивом, а промасленной бумаге дожидалась своего часа нездоровой полноты курица. Последнее время Санька полюбила продукцию передвижных ларьков. На курах и шаурме ее и без того неслабые формы грозили порвать условности одежды.

– Сань, это последний раз. Последний раз мы пьем с тобой пиво и едим эту дрянь. Слышишь меня?

– Слышу, слышу, – расслабленно соглашалась Санька, откручивая от тушки монументальное бедро, прожаренное до хрустящей корочки.

Стучали мерно колеса, сумерки за окном все сгущались и сгущались. Казалось, что поезд едет в саму ночь. Мчится навстречу темноте, бесстрашно врезаясь в мглу и туман. Мы выключили верхний свет и убаюканные качкой и пивом, еле ворочали языками.

– Вот я и говорю, надо быть гордой, неприступной. Надо уметь настоять на своем.

– Сань, ну а как? Мне стоит проявить твердость духа и все, у меня уже ни твердости, ни духа. Лимит ограниченный и я раскисаю. Только попытаюсь настаивать на своем, как вся уверенность тут же и заканчивается. А на своем ли я настаиваю, а так ли уж это надо? Рефлексия, мать ее, просто душит.

– Да вот и беда то, – Санька попыталась налить в стакан еще пива, но поезд качнулся и пиво пролилось на пол. Я ведь тоже прекрасно понимаю все умом. Но елки палки, сил нету на все эти бабские премудрости. Иные вон уж как обидятся, так обидятся. Он пока на брюхе к ней не приползет, пока всю цветами не завалит, она и бровью не пошевелит. А у меня сердце рвется. Я не могу так.

– И я не могу… Прямо не знаю, что делать. Сань, а давай похудеем? Давай возьмем и кардинально сменим имидж. Лешка еще полтора месяца в командировке будет.