Читать «Прогулки с пантерой» онлайн

Наталья Саморукова

Наталья САМОРУКОВА

ПРОГУЛКИ С ПАНТЕРОЙ

«…и Он приклонился ко мне

и услышал вопль мой.

Извлёк меня из страшного рва,

из тинистого болота;

и поставил на камне ноги мои,

и утвердил стопы мои…»

39 псалом Давида

Две чинные немецкие матроны, одна в сиреневой шляпке, другая в розовой, сидящие рядом с нами в зале ожидания, тревожно шептались. К ним, стараясь не слишком явно демонстрировать свое любопытство, прислушивалась девушка, стерегущая стойку контроля. Мужчина в форме технического сотрудника, шедший мимо, внезапно затормозил и скосил глаза на развернутую газету, статью из которой обсуждали дамы. Тревожный шепоток сплетниц упал на благодатную почву и пополз дальше, к высокой стойке бара, на кухню, из которой тянуло горячими сосисками, к полупустому магазину беспошлинной торговли. Он разбудил задумавшегося над пивной кружкой бородача, сбил ровный шаг официанта, омрачил лицо скучающей кассирши. Дремавший на шикарном кожаном чемодане пекинес тоскливо тявкнул, блондинка модельной внешности на секунду потеряла очарование, любующийся ее ногами престарелый сладострастник недовольно поморщился и чихнул, стыдливо прикрывшись ладошкой. «Ох, — вздохнула Розовая шляпка, — майн гот…» «Ох», — поддержала ее Сиреневая, шурша газетной страницей.

1. Приятный отпуск в долине Рейна

Май — это почти уже лето, но еще не испорченное, свежее, чистенькое, пахнущее клейкими листьями и молодой травой, не успевшее пропылиться, выгореть. Май — это надежда, в которой не успел разочароваться и миллион обещаний, каждое из которых может сбыться. Почему бы и нет? К тому же в мае у Лешки день рождения.

Я долго ломала голову — что ему подарить? Образ подарка смутно рисовался в моем воображении, но сколько я ни ходила по магазинам, он так и не обрел подробные очертания. Бог его знает, отчего мой выбор пал в итоге Германию. Может, это потаенное желание каждого русского? Прогулка по Рейну со страниц рекламного буклета представлялась сказочным путешествием, а гостиницы в долине реки были воплощением мещанской мечты — все в цветочках и такие прянично хорошенькие, что сердце пело от умиления.

Крошечный отель, окруженный со всех сторон холмами, в котором мы оказались на пятый день путешествия, насквозь пропах щами.

— Это тушеная капуста, дурила, — спорил со мной Лешка.

— Да щи, принюхайся! С курицей…

— Щи с курицей? Ну ты даешь.

Мы не были в Москве всего ничего, а уже чувствовали себя заправскими бюргерами, провинциальными обжорами. После огромных порций фрау Мюллер больше всего мы походили на тучных кроликов, греющих нежные животы на ласковом солнце. С нашего балкона открывался дивный вид на игрушечную железную дорогу, по которой раз в два часа неспешно проползал чистенький поезд. Внизу в прозрачных голубых лужицах деловито плескались скворцы. Муж хозяйки, аккуратный арийский дядя, колотил молотком по идеально ровному забору, доводя немецкую страсть к аккуратности до легкого маразма.

Завтра нам предстояло вернуться в родную столицу. Мы с честью вынесли все тяготы путешествия — ели как последний раз, запивая жирные сосиски густым пивом, много спали, дышали упоительно свежим воздухом, изучили вдоль и поперек все окрестности, несколько раз плавали по Рейну, посетили фестиваль шарманок и накупили массу барахла. Немецкие наряды сидели на мне как влитые, я чувствовала себя Дюймовочкой, легко умещаясь в местный тридцать шестой размер.