Читать «Стеклянные тайны Симки Зуйка» онлайн - страница 175
Владислав Крапивин
Станислав Львович озадаченно, по-мальчишечьи, почесал гладкую седую прическу.
– Ну, вы фантазеры… Уэллсы и Александры Беляевы…
– Ага… то есть да, – Симкиным голосом сказал его внук. – А чего? Ты попробуй. Хуже все равно не будет. Вот, мы и трубочку нашли, чтобы удобнее воздух сосать…
Станислав Львович хмыкнул, показывая, что не для него, старика, такие ребячьи выдумки.
– Вы вот что… оставьте все это здесь и гуляйте. Я… подумаю.
Через час Мик, уже один, снова проник в комнату деда. Бутылка была распечатана и стояла на полу. Крошки сургуча и стеклянная трубка валялись на столе. Дед спал, отвернувшись к стене. Дышал он без хрипов.
Мик осторожно взял бутылку с половицы…
На улице Соня велела:
– Теперь едем на берег. – Она часто бывала такая: спокойная, но решительная.
И они поехали на своем велосипеде. На то место, где когда-то стояла беседка и где реалисты Стасик Краевский и Женя Монахов полвека назад дали друг другу клятву.
Симка, Мик и Соня никакой клятвы не давали. Просто Мик вынул из-под рубашки бутылку, а Соня достала из подвешенной под рамой сумки для инструментов комок почтового сургуча. Из кармана своих клетчатых мальчишечьих штанишек извлекла спичечный коробок.
– Миксы, а пробку вы сделали?
Симка покачал на ладони вытесанную из куска сосновой коры (того, что нашел в июне на берегу) пробку с широкой плоской головкой – специально под печать.
Они постояли рядом, посмотрели на заречные дали. Облака были похожи на те, что в прошлом году Симка видел над Москвой-рекой. Не тяжелые, предосенние, а летние бело-желтые груды. Под облаками пестрели крыши Заречной слободы и сверкали окна нового пятиэтажного квартала. А дальше зеленели луга, отражали солнце озёра и синел гребень дальнего леса. Кузнечики рассып
Мик помахал бутылкой над головой – чтобы в нее сквозь широкое горлышко вошел этот прибрежный воздух нынешнего ясного дня – 30 августа 1960 года. Потом они вставили пробку, сели на корточки и, зажигая спичку за спичкой, стали обливать горлышко с пробкой расплавленным сургучом. Конечно, не обошлось без происшествия – сургуч капнул Мику на ступню, между ремешками сандалии. Мик заверещал.
– Тихо. Сейчас обработаю, – сказала Соня.
– Сначала печать, – мужественно решил Мик.
Старинная печать парохода «Полюсъ» оттиснулась аккуратно и четко – до последней буковки. Еще бы! Ей ведь давным-давно не приходилось ощущать сладкий вкус горячего сургуча…
Потом они ехали по заросшей мелкими ромашками обочине. Симка вертел педали, Соня сидела перед ним на раме, а Мик трясся сзади, растопырив ноги с белой маркой пластыря на босой ступне (снятой сандалией он размахивал в воздухе).
Дома у Симки они спрятали бутылку и печать в тайник – до лучших времен. До каких, они пока не знали.
Мик озабоченно переступал синей пыльной сандалией и голой ступней. Вздыхал и хмурился.
– Болит? – Соня посмотрела на пластырь.
– Не болит… Я думаю: как там дед?
…Дед Станислав Львович спокойно спал у себя в комнате. Ему снилось, что он и Женька Монахов – без надоевших форменных косовороток, босые, в подвернутых штанах – бегут вдоль реки, по краю солнечной воды, а посреди русла шлепает гребными колесами белый и сверкающий начищенной медью пароход «Полюсъ».