Читать «Стеклянные тайны Симки Зуйка» онлайн - страница 165
Владислав Крапивин
– Значит, ты решил мне наврать, да?
– Это же не вранье, а игра!
– Игра, когда вместе. А тут… один, как… будто затейник в Саду пионеров, а другой, как дурачок…
– Мик… Тогда пойдем к якорю, заберем печать! И придумаем про нее что-нибудь другое, вместе. А?
Мик глянул с обиженным синим блеском:
– Ты прятал, ты и доставай. А я-то что? Тащиться в такую даль… – И отвернулся.
Симке показалось, что упрямая ощетиненность Мика слегка ослабела. Может быть, Мик ждал, чтобы Симка его поупрашивал, поуговаривал виноватым голосом. И тогда через минуту они шагали бы рядом. Но у него, у Симки-то, терпение ведь тоже не железное. И он повторил деревянным голосом:
– Мик, пойдем.
Тот опять завертел на пальце мяч.
– Я же сказал: не пойду…
– Не пойдешь?
– Я же сказал…
На Симку навалилось что-то непонятное, непримиримое. И звон такой в ушах…
– Ну и сиди один! Рисуй своих красивеньких девочек!
Мик уронил мяч.
Симка попятился. Как двумя словами можно разбить вдребезги всё! Словно грянула тяжелая печать под приговором!
Симка бросился к калитке.
Сны
Сперва он бежал, как солдат разбитой армии, за которым гонятся злорадные вражеские всадники. Всхлипывал, задыхался, путался ногами в мокрой траве (он все еще был босиком, с башмаками в руках). Ужас гудел в душе – оттого,
Всё раздавил – тайны, игры, африканскую сказку. Так же безвозвратно, как озверелый Треножкин растоптал телескоп. Не будет разноцветных планет, хендов и хохов, стеклянного города, не будет ночных разговоров, когда от теплой доверчивости, от радости, что
«А как я
«А вот так и будешь, – отозвался
И не было даже сил огрызнуться.
Симка перешел на шаг. Остановился. Подышал открытым ртом. За несколько минут отчаянного бега он обессилел. Душой обессилел. Потому что рухнуло всё.
«Господи, что же делать-то?»
Вдруг озарило: «Ты же знаешь что! Беги обратно, крикни: Мик, я гад, я дурак! Прости меня, пожалуйста! Ну, прибей на месте, только прости!..» И Симка рванулся было, но… вязкий стыд облепил его, связал ноги. Так, что Симка даже глянул: нет ли на икрах и щиколотках грязных липких бинтов…
Просить прощения мучительно и тошно всегда. А вымаливать прощение за
Симка постоял и побрел к своему дому.
Брел, маялся, и вдруг… пришли спасительные мысли: «Ну а что такое случилось-то? Может, он не так уж и обиделся! Чего я такого сказал? Вырвалось по глупости… А он тоже хорош! К нему по-человечески, а он как капризный младенец. Может, очухается и поймет, что сам тоже виноват! И завтра будет все как раньше…»
