Читать «Пятерка Мечей» онлайн - страница 4

– Эх, Прасковья Андреевна! Не то ты говоришь! – устало возражала бабушка. – Оно и в жизни бывает такое же. Разве угадаешь, где истинные слезы льются, а где пустая водица?

Женщины надолго замолкали, ели торт или печенье, до изготовления которых Катюша была великая мастерица. Негромко гудела кафельная печь, дыша теплом и покоем. За окнами бесновался северный ветер, гнал по небу темные тучи, полные мокрого снега.

Аннушка дремала под этот заунывный шум непогоды, постепенно отдаляясь от возбужденного шепота старушек, от мягкого света зеленого абажура, который висел над столом, от неясных лиц на фотографиях, от гостиной в старом доме, – и медленно, плавно погружалась в сон. Ей снилась «пиковая дама» в образе графини Анны Федотовны, только не старой, а молодой и прекрасной, в бальном платье и атласных туфельках, которая весело смеялась и блестела глазами, а над верхней губой у нее была приклеена по тогдашней моде соблазнительная мушка. Анна Федотовна была красиво причесана, с розами в волосах, а ее завитые локоны спускались на гладкие, открытые напудренные плечи… Красавица легко скользила по наборному паркету дворцовой залы и манила девочку за собой.

– Идем, Аннушка, я тебе скажу что-то… Какой резон в простой и скучной жизни? С моей тайной не видать тебе покоя вовеки! Я тебе расскажу о странной силе…

На этом месте, раз за разом, сон обрывался.

Аня продолжала ходить с бабушкой в театр. Она смотрела оперу «Пиковая дама» десятки раз, замирая от звуков музыки, полных смятения, зловещих предчувствий и ожидания любви. Герману являлся призрак старой графини, Лиза ломала руки и прощалась с жизнью, деньги сыпались на зеленое сукно карточных столов…

– Меня тоже зовут Анна! – с болезненным наслаждением думала девочка, и в ее сердце рождалась блаженная и страшная истома. – Меня тоже…

Анна Наумовна качнула головой, отгоняя детские воспоминания. Она почти пришла. Одинокий фонарь освещал старый двор. Вот и дом, где они с бабушкой прожили все эти годы! Теперь Анна осталась в квартире одна. Род ее занятий давно требовал сменить жилье на более просторное, чтобы был большой холл, несколько комнат, отдельная спальня, но… жаль было расставаться с прошлым.

Анна Наумовна Левитина вздохнула, отряхнула с пальто и шляпки сырой снег и вошла в полутемный подъезд.

Аврора… Богиня утренней зари!

Когда усталая, тяжелая тьма ночи отступает, восточный край неба начинает медленно светлеть, пробуждаясь ото сна. Таинственное розовато-лиловое сияние возвещает о приходе ее, – Авроры, – юной и прекрасной, подобной цветущему миндалю на синем бархате небесной долины…

– У девочки должно быть нормальное имя, – говорил отец. – Над ней будут смеяться, начиная с детского садика! Почему бы не назвать ее Светой или Мариной?

Намерение супруги дать дочери имя Аврора, привело Евгения Николаевича Городецкого в ужас. Он работал старшим инженером на крупном оборонном предприятии и был твердым материалистом, начисто лишенным склонности к лирическим фантазиям. Романтическая и несколько рассеянная натура жены Леокадии выводила его из себя. Он был прагматиком до мозга костей, и «блуждающие в тумане иллюзий» взгляды супруги не на шутку его раздражали.