Читать «Гинекологическая проза» онлайн - страница 100

В следующий поход к врачу, в последних числах июня, Машу сопровождала мама – одна она ехать уже не рискнула. Татьяна Ивановна и в этот раз была всем довольна, но велела Маше сходить на последний перед родами ультразвук. Маша отправилась, в душе надеясь, что, может, вредное дитя хоть на этот раз повернется к лесу задом, а к ней передом и даст разглядеть свой пол, но не тут-то было. Зато ей сказали, что детская шея обмотана пуповиной.

Встревожившись, Маша зашла еще раз к Татьяне Ивановне, сказала, так мол и так, не сделать ли лучше кесарево сечение, но врач ее успокоила, сказав, что обвитие пуповины встречается у трети всех детей и ничего страшного собою не представляет.

Маша с мамой пообсуждали еще все это по дороге на дачу, но остановились на том, что врач знает, что говорит, и волноваться особенно не о чем.

Дня через три после этого визита Маша проснулась ночью от боли в животе. Ей снился тяжелый, мутный сон, как будто она пришла в гости к подружке Лельке, та уговорила ее остаться ночевать, а Маше с утра к врачу, но она зачем-то осталась, спала плохо, проснулась рано, с болью во всем теле, и вот едет через всю Москву в душном метро и ругает себя, зачем ночевала у Лельки, Лелька нарочно ее оставила, а в метро теперь полно народу, ее больно толкают в живот, дышать нечем… Словом, кошмар.

Усилием воли Маша проснулась. Сон кончился, но боль в животе осталась. Строго говоря, это была не совсем боль и не совсем в животе, ныла поясница, тянуло бок, ребенок тяжело ворочался, как медведь в берлоге, а на душе был липкий страх.

Маша заставила себя успокоиться, встала, выпила воды и съела пару таблеток ношпы. Подошла к окну, откинула штору. Ночь была ясной и свежей. Маша постояла, глядя на звезды и уговаривая себя, что ей все приснилось, ничего не болит и бояться нечего, потом снова вернулась в постель. Заснуть до утра ей так и не удалось.

Как только утром послышались шаги и голоса, Маша с трудом спустилась на террасу. Выглядела она, надо полагать, соответственно, потому что мама встревожилась еще до того, как Маша открыла рот. Было решено перебираться в Москву – там и врач ближе, и телефон под рукой, и вообще спокойнее. Беда в том, что перебираться было не на чем – в таком состоянии на электричке Маше ехать не хотелось, кроме того, встал вопрос, куда девать Кольку. По такой жаре ребенку в городе и вообще-то делать нечего, а тут уж и совсем будет не до него.

Тут Машу осенило. У ее первого мужа, Колькиного отца, была машина, а также новая жена с ребенком и, по слухам, тоже дача где-то под Москвой. Отношения с первым мужем были не то, чтобы уж очень теплые, но достаточно ровные, и Маша решила попросить его взять Кольку недели на две, приехать за ним сюда на машине и на обратном пути подбросить ее в Москву.

План был не бесспорен, но сработал. Мама сходила позвонить на почту, и к вечеру под окнами стояли видавшие виды «Жигули», куда грузили раскисшую Машу, взволнованную маму и Кольку, который был страшно рад поехать к папе купаться на озеро.

Оказавшись наконец в своей квартире, Маша почувствовала себя лучше. Успокаивало то, что до больницы – полчаса на такси и телефон под рукой, и вообще дом есть дом. Стол с детским барахлом мирно светился стерильной белизной в углу, вселяя надежду. Маша позвонила мужу, но потом даже пожалела об этом, потому что Сашка разволновался не на шутку, а самой Маше уже казалось, что страхи были напрасны.