Читать «Аналитическая психология. Тавистокские лекции» онлайн - страница 34

Но вернемся к сюжету сна. «В этот момент он выглядывает из окна и видит крестьян, собирающих сено». Это вновь образ чего-то, что происходило у него в прошлом. Он возвращает его к схожим картинам и ситуациям. Лето, и нужно встать рано и идти ворошить сено целый день, может придется остаться на вечер. Конечно, это простой, честный труд, и им заняты все простые, честные люди. Он вспоминает, что у него в кабинете есть картина, висящая на стене и изображающая крестьян, собирающих сено. «Вот это и есть происхождение образа в моем сне».

Следующая часть сна более затемненная – появляется краб-ящерица. Я спрашиваю, откуда он мог появиться. «Это мифическое чудовище, которое пятится задом. Откуда он мог появиться во сне, я не знаю, наверное из сказок или чего-то в этом роде». То, что он вспоминал до этого, являлось вещами, которые любой из нас может встретить в реальной жизни, предметами, реально существующими. Что касается краба, то это архетип и в реальной жизни невозможен. Аналитик, имея дело с архетипом, прибегает к размышлению. Имея дело с персональным (личностным) бессознательным, нам непозволительно слишком много придумывать и добавлять что-либо к ассоциациям пациента. Можете ли вы что-либо прибавить к личности кого-нибудь еще? Вы же сами по себе тоже личность. Другой человек живет своей собственной жизнью и собственным разумом, поскольку он личность. Но в той степени, в какой он не личность, в той степени, в какой он рядовой индивид, особь, он обладает одинаковой структурой – базовой структурой разума, сознания, и здесь я могу начать думать, становиться его партнером. Я даже могу обеспечить его необходимым контекстом, которого у него нет; он не знает, откуда появился краб, и не понимает, что все это означает, а я знаю и могу помочь снабдить его этим знанием.

Я указал ему, что мотив героя появляется через сны. У него относительно самого себя наличествовала фантазия героя, явившаяся на поверхность в последнем сне. Он везде герой – и в длинном пальто, и с грандиозным планом, герой, когда умирает на поле боя в сражении неподалеку от лечебницы св. Якова. Он собирается показать миру, кто он таков, – и, конечно, он герой, когда побеждает чудовище. Мотив героя неизменно сопровождается мотивом дракона: дракон и герой, борющийся с ним, – две фигуры одного и того же мифа.

Здесь дракон возникает в виде краба-ящерицы. Само появление еще, конечно, не объясняет того, что дракон представлен как образ его психологической ситуации. Поэтому последующее разворачивается вокруг чудовища. Когда оно движется сначала налево, а потом направо, у сновидца возникает впечатление, что он стоит на углу, который замыкается на нем наподобие раскрытых ножниц. Это может стать фатальным. Он читал Фрейда, и, согласно ему, рассматривает ситуацию как желание инцеста, чудовище на поверку оказывается матерью, угол раскрытых ножниц – ноги матери, а он, стоящий между ними, является только что рожденным или намеривающимся вернуться назад.