Читать «Обитель духа» онлайн - страница 50

– Пусти, пес бешеный, – хрипел Баргузен. – Шуток не понимаешь…

– Таких – не понимаю, – так же ровно ответил Илуге, но шею отпустил. Синяки на горле у нахала еще до-олго не сойдут, Илуге знал это.

Баргузен замедлил ход, вроде бы невзначай зашел за спину. Илуге поймал его удар правым локтем, остановился, плавно отодвинулся влево и, развернувшись, сбил нахала с ног.

– Никак не пойму, как это у тебя получается, – отдышавшись, сказал Баргузен. Илуге протянул другу руку, чтобы помочь подняться.

– Так… как-то, – буркнул Илуге. – Ну и кто она?

– Ах ты, сучий потрох, – восхитился Баргузен. – И ведь не поймешь по роже, что думает! …Кто-кто… Вдова Бохды!

– Уй, да ладно! – недоверчиво протянул Илуге. Вдова Бохды, умершего от заворота кишок прошлой зимой, была предметом вожделения всей способной к таким мыслям части племени – гибкая, пышногрудая, с осиной талией и соблазнительным задом. К слову сказать, Илуге тоже она иногда снилась. Правда, эти сны всегда заканчивались как-нибудь по-дурацки: например, приходил мертвый Бохда и жаловался, что у него поминальный веник наоборот в ногах лежит.

– Клянусь Вечно-Синим! – вдохновенно выдохнул Баргузен. Ему наконец-то удалось достать Илуге, и в его глазах загорелись огоньки азарта и удовольствия.

– И как она? – выпалил Илуге и тут же почувствовал, как кожу снова заливает густая краска. Краснел он легко, выдавая любую выводящую из равновесия мысль, а потому в такие минуты себя ненавидел. Краснеешь – значит, выдаешь себя, даешь любому возможность зацепить за живое.

– Небесное блаженство! – Баргузен закатил глаза в преувеличенном обожании.

– Скажи, – неожиданно серьезно спросил Илуге, – она стоит того, чтобы из-за нее начать войну?

– Ты о чем? – удивился Баргузен, а потом опять разулыбался. – Конечно, стоит! Где самка, там и драка! А где драка, там и война!

– Ах вот как? – сзади раздался знакомый голос, и оба одновременно развернулись: там с презрительной ухмылкой стояла Янира, бросив в пыль связку пустых бурдюков.

– Янира! – обрадовался Илуге. Он не видел сестру с момента возвращения, когда она до изнеможения рыдала в его объятиях, а он силился понять, что ее так разволновало.

– Да пошлет Небо долгих лет борган-гэгэ, – по обыкновению, съерничал Баргузен, однако Илуге заметил, что он глаз не сводит с девушки. Илуге попробовал посмотреть на Яниру глазами стороннего мужчины – и ужаснулся. И когда она из худющей рыжей девчонки с сопливым носом превратилась в эту длинноногую, быструю, гибкую, как ивовая лоза, красавицу? У степных племен больше пользовались почетом крупные спокойные женщины с широкими бедрами – из тех, кто может выносить двенадцать детей и в одиночку управиться с ними, – но девушкой нельзя было не залюбоваться. Удивительные создания женщины! Как такие с виду хрупкие существа могут быть такими выносливыми – и давать жизнь таким, как он, Илуге?

– И твоему хозяину того же, – парировала Янира. – А еще побольше вшей в голову, – может, тогда он обозлится настолько, чтобы отрезать тебе язык?

– Не тебе молоть языком попусту, женщина, – нарочито презрительным тоном бросил Баргузен. Илуге с удивлением увидел, что тот разозлен куда больше, чем только что, когда Илуге сшиб его на землю. – Известно же, что баб думать никто не научил. Потому и мелют что ни попадя.