Читать «Обитель духа» онлайн - страница 19

– Я позабочусь о них. Да будет милостив к тебе Ы-ых, – отрывисто произнес Эсыг в ответ на какое-то свое молчаливое обещание и одним быстрым движением перерезал Менге горло.

Илуге видел смерть. Видел, как дикий жеребец размозжил одному из пастухов череп. Видел, как в степи поймали троих удальцов из койцагов, совсем еще мальчишек, пытавшихся угнать лошадей, и их, привязав к столбам, утыкали стрелами, как ежей. Видел, как привезли раненых в последнем набеге, а потом блевал за ближайшей юртой. Но сейчас… сейчас он был совсем рядом, он смотрел, как открылась тошнотворная темная прорезь в горле и как Менге захлебнулся своим последним вздохом, уставив вверх стекленеющие глаза. Запах теплой крови ударил ему в ноздри. Илуге с натугой сглотнул и поднялся на слабеющих ногах. Ему надо уйти, сделать что-то. Схватив кнут, он вышел под дождь, бездумно глядя в темноту. Эсыг за его спиной сосредоточенно возился, монотонно что-то бормоча себе под нос.

Тургх вернулся, совершенно закоченевший, забился под навес и сел, тупо глядя за завернутый в войлоки сверток у своих ног. Холод вынудил Илуге сделать то же самое. Молчали, прислушивались к звукам волчьей стаи, где матерые самцы уже набили брюхо и теперь, верно, следят, как с визгом дерется за остатки трапезы молодняк.

– Завтра похороним, – наконец буркнул Эсыг, сидя на корточках и ожесточенно вгоняя нож в землю. Очищая от крови. – И стадо собрать надо. Теперь ждать не будем. Соберем скотину, какую сможем, и пойдем. Волки на том не успокоятся, они запах крови почуяли. Будут идти за стадом и резать по десятку овец за ночь, если за Горган-Ох не уйдем.

Что было на это сказать? Илуге мрачно кивнул. Этой ночью была бы хорошая возможность убежать, даже украсть запасного коня. Другой такой за всю жизнь не выпадет. Никто за ним не погонится – в одиночку Эсыг стадо не убережет, стало быть, плюнет на беглого раба, а там и уйти можно… Да только не будет он сейчас убегать. Не будет – и все тут. Пусть даже потом пожалеет об этом.

Ко всему добавилась новая неприятность – из каких-то щелей прямо на войлоки полилась вода, и пришлось спасать остатки не намокшего имущества. Говорить о том, что вдобавок промокли и сапоги, не приходилось – а значит, в неподвижности они быстро замерзли. Стуча зубами, Илуге думал о том, что холод – куда страшнее смерти. Потому что смерть бывает всего один раз, а холод приходит и грызет снова и снова. Потому что, если он захочет вспомнить свою жизнь, самым ярким воспоминанием в ней будет холод. Холод, заполняющий все углы в дырявой, жидко натопленной юрте. Холод в вечно мокрой, истрепанной одежде, под обжигающими ветрами степей. Холод ночей, проведенных на голой земле, когда все вокруг поутру покрывает инеем. Холод.

К утру дождь поутих, но не закончился совсем – продолжал идти противной мелкой моросью, смешанной со снегом. Ледяной северный ветер не только не прекратился, но еще и усилился, и на открытом месте пробирало до костей. Небо в серых клубящихся клочьях облаков было настолько неприветливым, что казалось, день никак не наступит. Но едва дождь стал стихать и грохотать перестало – а это было еще затемно, – Эсыг взашей выгнал их на поиски. Тургх и Илуге, сказать по чести, были этому только рады: оба знали, как косхи поступают с умершим вдалеке мужчиной. Это было даже поблажкой со стороны старого воина: теперь они не увидят, как Эсыг отрежет у трупа голову, выдолбит мозг и набьет череп сухой травой, чтобы довезти ее до святилища предков, а тело завалит камнями. Погребальный обряд совершит шаман, когда они вернутся, и тогда только Посвященные соберутся, чтобы проводить старого пастуха на Поля Предков. Так что нечего пялить зенки, тем более что у всех есть чем заняться.