Читать «Осада Азова» онлайн - страница 82

Послы попросили хана, коль с ним дела «не можно сделати по-доброму», отпустить их к султану.

Хан усмехнулся:

– Отпустить вас к султану невозможно.

Послы просили отпустить их тогда в свое государство.

Хан громко рассмеялся:

– И то невозможно никакими мерами, – и велел послам выйти вон.

Послы, уходя, заявили:

– На твоей душе, хан, грех будет, если мы помрем в Крыму попусту.

Хан, зло сверкнув глазами, приказал вытолкать послов взашей…

Русское государство решило объявить хану о тех насилиях, которые он учинял над русскими послами, чтобы получать больше царских поминок. Оно решило все изложить на Земском соборе, выписать по статьям все неправды, совершенные и совершаемые в Крымском ханстве. «Учинить Собор патриарху и архиепископам и черным властям, и всего Московского государства всяких чинов людям, чтоб всяким людям сказать, какие неправды идут в Крыме и какое мучение и грабежи государевым посланникам и всяким государевым людям делают», – объявил царь в специальном указе.

Земский собор собрали в Столовой избе. В ней было многолюдно и шумно.

Одни кричали:

– Не задирать хана! Не трогать султана!

Духовные люди и патриарх говорили:

– Воля государя в том, как ему быть у себя в Москве с крымскими послами и гонцами. А мы люди духовного чину и звания, и нам говорить о том непригоже.

Думные чины не уступали:

– Против таких неправд мы готовы стоять до конца.

Стольники, стряпчие, дворяне московские заявили:

– Мы рады все помереть, но такому позору не быть больше!

Дворяне и дети боярские сказали в один голос:

– Пора бы царю Михаилу Федоровичу велеть не посылать к крымскому хану и к его ближним людям своей казны, а лучше тратить ее на служилых людей, которые крепко будут стоять против бусурманов…

На Земском соборе горячо и горько говорил свою речь посол Григорий Зловидов:

– Перетерпел я в Крыму, бояре и дворяне, такие злые насмешки, насильства и позор, каких и в аду человек не сможет испытать! Государева казна не будет скудна, ежели царь и бояре откажут ханам в поминках, да и во всем. Нам, славные бояре, лучше держать в украиных городках пристойных ратных людей. То все идет в полное посмешище перед народами. Наших людей в полон ведут, а мы, щедрые да нерадивые, посылаем за разбой дань хану. А он еще крепче лютует, корежится, деньги вымогает, берет соболей, шубы дорогие. Наших посланников яко цыплят убивает, морит голодом, пытает, а мы в прибавку еще шлем хану да султану новые поминки. В том хан видит нашу слабость… Но мы-то не так слабы! Пора бы нам, русским людям, прекратить сии позорные посылки…

Торговые люди суконной сотни сказали свое слово:

– Все мы, государь, готовы за государево здоровье помереть… Но крепко мы оскудели от пожаров, от хлебной невыгодной торговли, от многих государевых великих и тяжких служб, от сборных и поворотных денег, от городового земляного дела. Но всё едино, согласны мы с честью защищать государство, царя и государственное дело…

Поговорили, поговорили бояре, да с тем и разъехались.

Бегадыр Гирей дознался о Соборе и стал спешно посылать в Москву гонцов, послов, ближних своих людей.