Читать «Осада Азова» онлайн - страница 33

Татаринов внимательно слушал Гурьяна. К чему сведет свое слово свечник?

– Добрый Гурьян, – сказал Черкашенпн, – приятна твоя речь красная, да какова же будет по тому делу судейская, добрая сказка? Подсоби-ка нам. Подсоби. Совет справедливый атаманам, есаулам и казакам нужен.

Гурьян ободрился, расправил горбину и продолжал:

– Ежели свой казак да убьет своего казака до смерти – пиши-ка, Федька, прямо в бумагу, – сказал он есаулу Порошину, – того злодея и убийцу следует безо всякой жалости класть живым под гроб убитого и так едино, вместе засыпать их землею.

– Да ты как будто недурное придумал, – заметил Татаринов. – Таковую статью следовало бы вписать. Для поддержания спокойствия и порядка она дюже годится, порядок станет добрым, крепким.

Гурьян приободрился.

– А еще, – продолжал он, – коль будет у нас торговля беспошлинная, то следует нам вписать законом и такову статью. Ежели лавочники будут продавать товары подороже той цены, которая установлена, то казаки будут грабить их, купцов, брать бочки с вином, разбивать те бочки, товары брать себе, пить вино бесплатно, рухлядь забирать и не быть перед войском Донским в ответе.

– Вписать! – решил Татаринов. – Вписать!

Вписали.

– А еще, – сказал Гурьян, поглядывая на свечи, – дело касаемо до наших баб казачьих, до худых казаков. Надобно, чтоб блудня на Дону извелась совсем во всех городках. Женок примужних, каковы срамом прельщают молодых казаков, каковы наговором всяким живут, расточая беспутные ласки, бить на майдане жестоко плетьми. Блудников и блудниц, а они непременно будут сыскиваться, бить опять же плетьми бесщадно, загодя до пояса, бить их у столба, а имена их, прозвища вписывать следует в особую книгу…

Все засмеялись.

– Придумал! Да то уже давно делается, – сказал Иван Зыбин.

– Делается-то оно делается, да не по закону. А надобно то делать теперь по писаному закону.

Вписали и такую статью.

Гурьян нашел для свода казачьих законов еще одну статью.

– Вот жеребцы наши, ежели дело взять всерьез, ведь все они в дорогой цене, – сказал он. – Везем их издалека, из Аравии, с Булгарии, с Персии, с других стран, а доглядывать жеребцов некому. Поставим пастухами Ваньку, Митрошку, Гаврюшку, Тимошку, а они, доверие наше получивши, жеребцов не гораздо берегут. В ночном попасе похрапывают, завалясь на бок, а жеребцы добрые тонут в затонах, опасных трясинах, камышниках… То разве дело? Жеребца нам содержать дорого. Даем жеребцу лучший корм, чистую воду, светлую конюшню. Пал жеребец – мы везем его на кладбище на телеге крашеной. Кладбище для породистых жеребцов у нас отдельное, огороженное, каждому жеребцу ставим ограду, делаем надпись: каких маток он дал нашему Дону, каких коней, какие атаманы ездили на них, в каких делах те кони бывали, какие сраженья за ними числятся. Для жеребца у нас есть лекарь, знающий дело. Для людей у нас нету лекаря. А для жеребца и зерно потребно купить отборное, и хороним мы их, наилучших жеребцов, с особыми почестями. Держим мы их до старости во внимании. Поим такого жеребца из особых бочек…