Читать «Осада Азова» онлайн - страница 29

Григорий Ильич Мирошниченко

Зычно загорланило войско:

– Ото всех сразу отперся! И родича своего продал, и Нехорошка Клокова выдал, и Саньку Дементьева к смерти за себя подбил, и казака Гришку Ануфриева втравил в дело!

– Смерть Тимошке!

– Тяните к якорю!

Тимошку подтянули к столбу, обвитому железными цепями, на котором висел якорь. Поддели за ребро и подтянули кверху.

– Братцы! – раздался надрывный голос возле помоста. – Тимошка не виновен! Я грамоты царские писал. Я подметные письма вкидывал в крепость!.. – выкрикивал Санька Дементьев.

– Эх, шельма одноглазая! – сбасил кто-то.

– Да!

– А с какой бы стати кричать ему так? – спрашивал другой.

– А поди там, разбери.

– Братцы! – раздался голос Гришки Ануфриева. – Не бывало вины Тимошкиной. Во всем моя вина. Я смуту вносил, клепал, лжу сеял, писал подложные бумаги. Казните!

– Выкручивает Тимошку, лжет войску. Не верьте кагальницкому вору Гришке Ануфриеву!

Татаринов сказал:

– Снимите с якоря Тимошку! Подцепите на якорь Саньку Дементьева да Гришку Ануфриева.

Полуживого Тимошку сняли с якоря и подцепили Саньку да Гришку.

– Кидайте Корнилия в воду! – закричал Тимофей Разя. – Хотя он мне и родней доводится, а измена за ним великая.

– Эх ты, хресный! – издали сказал Корнилию Стенька Разин. – Знал бы батяня мой твою измену, он бы не дал хрестить меня… Кому нужон такой хресный…

Стеньке стало совестно за крестного отца, и он, смахнув слезу, отошел подальше, промолвил:

– Атаманов продал! Хресный!

И тогда он услышал:

– Вины Корнилия нет! То я, Трофимка, всему причина. Попутал сатана. То я, без Корнилия, без ведома Тимошки, хотел пожечь да потопить будары! Я приму смерть, предназначенную мне.

– А брешет собака!

– Плутает, да конца не знает!

Казаки спросили атамана:

– Выходит, стало быть, вины их нет?!

– Вины их много! – ответил Татаринов. – Тимошка, – обратился он к приговоренному, – сказывай сам свою вину! Сказывай войску все.

– Вина моя в том, – жалостно сказал Тимофей, – во нынешнем году, по гордости, похотел я вместо Мишки быть атаманом войска. Дьявол меня в том во всем попутал. Господь бог, слыша мои правдивые слова перед вами, спасет меня от позорной смерти. Смилуйтесь!

– Куда же их девать?

– В тюрьму киньте! – сказал Татаринов. – Трофимку в куль да в воду! Переметнувшихся звонарей туда же. Подкупленного пушкаря – на якорь! Казака Андрея Голую Шубу – на якорь! Казака Ивана Бурку – на якорь! Тюремного старосту Максима Скалодуба – в куль да в воду! Казакам Шпыньдяю, Гуньдяю, Ваське Козырю – снять саблей головы подале от крепости да там же кинуть в землю.

– Любо! – закричало согласное с атаманом войско.

– Есаула Федьку Порошина, есаула Ивана Зыбина, атамана Михаила Черкашенина, попа черного Серапиона, дьяка Гришку Нечаева вознаградить из войсковой казны, каждому пятьдесят рублев. Из пожалованных мне царских денег и других выдач, как то было мною сказано, попу Серапиону любую половину.