Читать «Осада Азова» онлайн - страница 209

ГЛАВА ВТОРАЯ

В иноземных государствах, да и в самой Москве не переставали удивляться, как могли донские и запорож­ские казаки без всякой помощи в слабо укрепленном городе выдержать осаду несметной вражьей силы и выйти напоследок победителями?

Победа и ратная доблесть казаков была невыгодна многим недругам Руси и враждовавшим между собой боярам. И стали расползаться по Москве неведомо откуда слухи… Отсиделись, мол, казаки потому, что погода была холодная да дождливая, а непривычные к ней турки все позаболели и осаду держали худо. Другие утверждали, что отсиделись они, мол, потому, что турецкие воины все повымерли от голода. В Крыму-де голод стоит, третий год жары великие, земля выгорела, а который кормишко и был, и тот саранча поела.

Какие-то свидетели-очевидцы привозили в Москву о том даже памятные записки.

Из Царьграда митрополит Мелетий Браиловский писал в Москву: «В Крыму большой голод. Такого голода не бывало с того времени, как Крым утвердился. Хлеба купить негде и не на что. Ожидайте нового нападения татар, потому что в Крыму татары едят человечину. Та­тары придут за полоном. Султану нужны полоняники на каторги. Спрос на невольников пошел в гору, особенно на русских. Ждите нападения на Черкасск, Маныч, Медведицкий, Раздоры. Магмет Гирею дан указ султаном: „не мешкая идти на Московское государство…"»

Слухи всякие ползли по Москве, но толком никто не знал, что и как будут решать по поводу Азова сам царь и его ближние бояре.

Царь принял атамана Наума Васильева, есаула Федо­ра Порошина, Томилу Бобырева в своих хоромах. Глаза у царя были слезящиеся, красные. Тело немощное, лицо желтое, распухшее от водянки. Он принял казаков, сидя в высоком царском кресле. Долго молча вглядывался в лица казаков, потом спросил:

– Хорошо ли доехали?

Васильев ответил:

– Доехали хорошо. По всей нашей длинной дороге нас поили и кормили. Со всех ближних деревень выходили мужики, провожали и встречали нас по-доброму.

– Стало быть вы, наши дорогие гости, не в обиде?

– Помилуй, царь-батюшка, за что же нам быть в обиде? От такой щедрости и ласки в обиде быть никак нельзя.

– А на Москве какая вам встреча была?

– На Москве нас встретили еще лучше. Палили из пушек, били в барабаны, звонили в колокола. Таких встреч нам, донским казакам, еще не было. Похвалу и благодаренье мы приносим тебе, наш великий государь и царь-батюшка. Сердца наши переполнялись великим счастьем и великой радостью.

– Приятно мне слышать ваши слова. Лихачев запишет вашу радость в царскую бумагу.

Думный дьяк Федор Федорович Лихачев стоял возле царского кресла. Он переминался с ноги на ногу и только шевелил губами, желая что-то сказать, но не решался.

Царь, видно, уже устал. Он передохнул тяжело и затем снова заговорил:

– Живы ли, здоровы ли атаманы на Дону?

Васильев ответил:

– Татаринов убит. Осип Петров весь изранен. Иван Каторжный тоже ранен был. Алексей Старой тоже. Михаил Черкашенин многажды ранен и остался без глаз.

Царь долго молчал, словно припоминал что-то, о чем-то далеком думал. Видно, вспоминал он, как догадались казаки, свои несправедливости к атаману Алексею Старому. Не раз приходилось государю видеть и старейшего атамана – Михаила Черкашенина. Жаловал Михаил Фе­дорович своей царской казной и вниманием атамана Ивана Каторжного. Да и Наума Васильева он знал хорошо.