Читать «Осада Азова» онлайн - страница 196

Веселые огоньки, вспыхивая, бежали к зарядам. И вот уже маленькие пороховые мешочки стали взрываться на палубе, в трюмах, в тесных каютах, под длинными мачтами…

Вода бурными потоками хлынула в бреши. А потом раздался еще один, самый сильный взрыв, и карамаон, озаренный высоким столбом огня, стал медленно погружаться в воду.

Казаки уже были далеко. Иван Подкова догнал их и неторопливо сказал:

– Дело наше почти сделано! Слава богу!

В это время поодаль раздались один за другим еще несколько взрывов. Это взлетели на воздух три турецких

сандала, груженные порохом, три сарбуны, набитые огненными ядрами, четыре неповоротливых тумбаза со стрелами и запасными ружьями.

– Слава! – сказал Осип Петров. – Слава в веках нашим погибшим товарищам!

Казаки размашисто перекрестились. Они знали, что никогда больше их храбрые друзья не увидят света, не перемолвятся с ними словом. При взрывах кораблей по­гибли: Иван Небогатый, Серега Притуляйхата, Кондрат Звоников, Петро Серебряный, Васька Шкворень, Севастьян Разлука, Митька Маленький.

– Помяни их души добрые, великий русский народ, – молитвенно шептал атаман Петров, поглядывая на горящие и тонущие вражеские корабли. – Это тебе, Гуссейн-паша, второй наш азовский подарок!

Турецкие корабли, на которые не успели еще налететь храбрые казаки, поспешно уходили в море.

Томила Бобырев показал в этом бою такую удаль, какой могли позавидовать многие казаки. Он рубил топором днища кораблей, поджигал фитили, сбивал огромным багром налетавших на него турок, – все успевал. Раскраснелся, разыгрался Томила. Завидя богатыря русского, турецкие матросы сами бросались в море.

Левка Карпов тоже отличился. На его долю досталось три карамурсаля. Нелегко было с ними справиться. На последнем он уже задыхался от густого, едкого дыма. Лицо и волосы его обгорели, руки тоже. Он едва держался на ногах, но шел в самые опасные места.

Немало храбрости и удальства показали в ту ночь Бей-булат и Джем-булат. Они действовали своими острыми кинжалами, покрикивая по-своему:

– Абреки! Абреки! Куда бежите? Чего кричите? Бейтесь, трусливые! Бейтесь в открытом бою! А-а-а-а, трусы! Смело биться – не наших людей воровать да в Стамбул продавать!..

Донские и запорожские казаки вернулись к родным берегам со славой, с богатой добычей и большим полоном, со многими освобожденными русскими людьми.

Счастливый Бей-булат вез в Азов свою невесту – Гюль-Илыджу.

Но из тысячи храбрецов сто шестьдесят четыре донских героя отдали свои жизни морю.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Гуссейн-паша был в страшном гневе. Он сорвал с головы парчовую чалму с дорогими самоцветами, яростно топтал ее ногами, закатив под лоб глаза, в исступлении метался по шатру, выкрикивая в неистовстве страшную брань и проклятия. Он задыхался от ярости и страха, предвидя большие неприятности для себя.

Что скажут в Стамбуле? Известно что! Не свалить ли всю вину на строптивого адмирала? Но ведь Пиали-паша предупреждал его об опасности, которая грозила бездействующему флоту со стороны Азова.