Читать «Осада Азова» онлайн - страница 144

Там турки несметным числом ползли, что саранча голодная, к Водяной башне.

– Да мы же, братцы, атаманы-казаки, помрем здесь все до единого! – заголосил часовой и задрожал всем телом.

– А мне не нравится твое бабское причитанье, – хмуро и грозно сказал атаман Татаринов. – Подойди-ка, казак, сюда поближе.

Часовой подошел ближе.

– Ты что же мне, тварь подлая, сказывал: тишь на Дону, благодать? «Сова пролетит, я услышу!» Где неприятель? Сказывай! Видишь?!

– Помилуй бог, атаман! – взмолился казак, тараща обезумевшие глазища. Дрожащие руки его едва не выронили ружья.

На стену взобрались уже и Левка Карпов, и Панько Стороженко, и Дмитро Гуня. За ними и другие казаки. Стоят, смотрят в сторону моря и степи…

– Ты ж, сонный казак, своим плохим стережением убаюкивал себя, а нас в главном не упредил. Так, брат-казак, службу постовую не несут.

– Помилуй, пощади, атаман! – бормотал усатый часовой.

– Где неприятель, спрашиваю тебя! Мышь, говоришь, летучая пронесется, скользя на крыло, слышишь, а враг уже к стенам нашим приполз, а ты и не слышал? У, поганая твоя рожа!

– Да я же, славный атаман, глядел все время, глаз со степи и моря не спускал. И в ту сторону глядел, и в другую глядел…

– Глядел сонными гляделками, чтоб они у тебя вы­лезли наизнанку. Проглядел! Проспал! Но то не беда еще, что ты так глупо проворонил неприятеля. То не похвально, – гневно и зло сказал Татаринов, – что ты, герой удалой, увидя неприятеля, вымолвил со страху непотребные слова, прискорбные для войска, трусливые слова: «Пропадем! Зачернелося! Забелелося!» Отныне в Азове и единый человек не произнесет таких подлых и непотребных слов. Ты сам откуда?

– С Рязани.

– Зовут тебя как?

– Иваном.

– А по прозвищу?

– Оглобля!

– Эх ты, Оглобля, жалко мне тебя, брат, но что теперь поделаешь, дело военное требует порядка и чести, Становись-ка к самому краю азовской степы, становись туда, подальше…

Казак все понял. Он понял, какую великую оплошку допустил в своей службе. Делать было нечего. Он протянул ружье рядом стоявшему казаку Ивану Лысому, спокойно отошел к краю широкой азовской стены и не стал просить пощады и милости. Оп только сказал:

– Братья мои казаки, атаманы. Чему быть, того не миновать. Только не считайте меня, соколы, изменником. Считайте вы меня простым воином, донским казаком, сраженным первой пулей за общее русское дело.

Татаринов глухо выстрелил из пистолета. Простой казак Иван Оглобля рухнул со стены.

– Так мы поступим с любым, кто не верит в победу нашу. Долго нам сидеть еще в крепкой осаде, – сказал Татаринов.

Атаманы спустились со стены в город, созвали наскоро круг, как потребовало войско. Круг единодушно крикнул: на случай военного времени быть атаманом великого войска Донского калужанину Осипу Петровичу Петрову. Он всем давно показал свою хитрость и верную службу Дону. Походными войсковыми атаманами по-прежнему возвели Михаила Ивановича Татаринова да Наума Васильевича Васильева. Атаману Ивану Каторжному казаки определили службу быть атаманом и выдумщиком, промышленником всех важных оборонных дел: подкопных, орудийных, пороховых. Алексею Старому надлежало оставаться атаманом посольских дел…