Читать «Азов» онлайн - страница 252

Григорий Ильич Мирошниченко

– Ишь, загрозился! Опалой царской стращает! Пускай сидит! – сдвигая брови, пробормотал Татаринов. – Гулять пустить его никак нельзя: сбежит! Кормить ве­леть: дать рыбы, мяса, лепешек. Деньги царя пока не брать. А царю за все отпишем сразу после дела.

– Постой, постой, – сказал атаман Каторжный. – А я и позабыл, что при московском дворянине была еще наставительная грамота. Надо ее немедля забрать. Мы ж не ведаем, что сказано в той грамоте. Вот дурьи головы! Пошли-ка, Татаринов, за грамотой к Степану Чирикову. Может, та грамота откроет нам главное.

– Да, эко ротозеи! – сказал и Татаринов. – Эй, Левка! На-конь! Езжай к Степану Чирикову и забери у него царскую наставительную грамоту. А ежли еще какая бумага будет при нем – тоже возьми! Дознайся, кто дал ему чернила и бумагу. Не дьяк ли? Ну, гей-гуляй!

Левка Карпов вскочил на коня и помчался галопом в Монастырское.

Сторожевой казак крикнул:

– Гей! Атаманы! Гонец с Москвы от государя великого царя, с царской грамотой! Боярский сын Иван Рязанцев!

– Пускай войдет!

Вошел гонец. Он поклонился атаманам так низко, как в царских хоромах перед царем.

– Ну, славный боярин, за каким делом пожаловал на Дон-реку? – спросили гонца.

– Ехал я наспех из Москвы, – сказал молодой, румяный боярин. – Ехал я и днем, и ночью, нигде не задерживаясь и часу. А ехал я по царскому указу, к вам, на Дон, за турецким послом Фомой Кантакузиным и за московским дворянином Степаном Чириковым. Государь в большой тревоге, что до сих пор на Москву не прибыл Фома Кантакузин с турецкими грамотами от султана.

Атаманы переглянулись.

– Ехал я к вам через Валуйки, а турецкому послу надобно ехать живо на Воронеж. Государь спрашивает, какая задержка учинилась им и по какой причине? По­чему нет от них вестей? Государь требует немедля отпустить Фому на Москву… А еще государь велит вам отписать ему, что делается у вас на Дону, в Донском войске.

Первым поднялся Татаринов.

– Отпишем. Дьяками мы не бедные, и бумага у нас есть. Тебя же, боярский сын, побережем мы накрепко до тех отписок. Тебя пока свезут к Степану Чирикову – там посиди да отдохни с дороги.

Два казака вошли, связали руки боярскому сыну и повезли в Черкасск.

Следующий гонец был из Азова – от Калаш-паши.

– Новый лазутчик, – сказал Старой. – Позови, да поживее! День пропал.

Вошел круглолицый толстый турок с припухшими веками, в красной феске.

Старой ему приказал:

– Раздельно говори: мы по-турски понимаем!

Гонец заговорил раздельно по-турецки:

– Калаш-паша прислал вам, донские атаманы, выкуп: золото, серебро и жемчуг. Просил паша отдать ему дочь Давлат и двадцать пять девок, которых вы взяли, разбив струг на море.

– Мы согласны взять выкуп от Калаш-паши, – сказал Старой. – Но выкупа паши нам мало: вы нам верните из плена донского казака Арадова Ивана. Вы взяли его под крепостью. Ежли Калаш-паша согласен отпустить Арадова, то он получит все, что требует. Езжай!

Свистнув плеткой над головой коня, турок помчался от кибитки.