Читать «Азов» онлайн - страница 235

Казаки расположились на берегу возле стругов и ели. Иные лежали на земле.

Дед Черкашенин заговорил:

– Ветерок с Маныча да с Медведицы, примечаю я, меняет направление – нам на беду. Ветер подует с моря, и тогда лихая беда нахлынет на наши степи. Трава загорится и будет жечь на своем пути все, а нашему делу – большая поруха… Думай, как быть.

Татаринов молчал. Бронзовые скулы его нервно дер­гались.

Не получив ответа, старик встал, вынул из кармана штанов шелковый синий платок и молча вышел из кибитки. Он развернул платок и протянул руку к реке – платок затрепетал в его пальцах. И тянуло платок ветром не в сторону Азова, а к Манычу и Медведице. Опечалился старик, но продолжал пристально глядеть на трепетавший шелковый платок. Но вот платок порхнул, словно голубь, обвился вокруг пальцев, опять порхнул и лег на рукав белой рубахи. Потом сорвался с рукава и метнулся в сто­рону Донца… Шелковый платок отклонялся к Азову! Глаза старика улыбнулись, но сразу снова опечалились: опять повернуло платок к Манычу. Черкашенин тяжело вздохнул и с такой силой сжал его обеими руками, словно хотел задушить кого-то.

Все ждали, что он скажет.

Костлявые пальцы не скоро разжались. Когда старик разжал руки, к ногам Татаринова упал платок, словно живая птица.

Татаринов молчал, и дед молчал, смотря на платок почти невидящими глазами, будто от него он ждал ре­шения.

– Миша, – сказал наконец дед, – беды не миновать: ветер погонит к Манычу и к Черкасску.

Татаринов, поднявшись, спросил:

– А перемен не будет?

– Не будет! Шли наскоро вдогонку посланным ватагам, чтобы не жгли травы, а ждали от нас указа.

Татаринов немедленно погнал казаков добрых на все четыре стороны предупредить ватаги – не жечь траву! Посланные вскочили в седла и помчались на лихих конях.

Выйдя на берег Дона, Татаринов увидел серый дым за правым берегом и сизо-черный дым за левым берегом. Татаринов оторопел.

– Ах, сатаны, зажгли уже траву! Теперь огня не остановить! Ах, сатаны!

Все вышли из кибитки…

Дым на правом берегу, в далеких степях, поднялся бурно и высоко. И слева черный дым поднялся облаками к небу.

– Ну, господи благослови! – сказал старик. – Назад путей нам нету… Что будет, то будет. Гляди, и ветер переменится, погонит с Маныча.

– Эй, казаки! На струги! – крикнул Татаринов. – Стена взорвется под Ташканом-городом – лезьте!

А черный дым, с подожженных степей поднимался все выше и выше, надвигаясь стеной к Дону. Все степи в сторону Кубани и в сторону Тамани были подожжены казацкими ватагами, чтоб татары не могли прийти на помощь туркам. Жарко горели степи. Дымовая завеса закрывала все небо, и курганы, и всю прибрежную азовскую сторону.

В удушливом сером мареве всполошенно носились степные птицы. Они поднимались, тревожно кричали и наконец улетали по ветру за Донец, к Манычу… Степные звери вылезали из нор, визжа и воя, бежали прочь от грозившей гибели. По берегам Дона очумело прыгали зайцы, лисицы, суслики. Выползали степные змеи, и они искали спасения. Захваченные страшным огнем, ревущие татарские стада мчались в степь.