Читать «Повесть без начала, сюжета и конца...» онлайн - страница 160

…Секретарь поселкового Совета, прочитав все о Булгакове и по семье, захлопнула папку-скоросшиватель, облегченно вздохнув, села на свое место подле Белобородова-Карпова, который наоборот, поднялся и постучал карандашом по пустому графину:

– Прошу высказываться, товарищи!

И наступило великое молчание. Облизывала губы острым кончиком языка домохозяйка Пелагея Петровна Петрова, загадочно усмехалась согревшаяся Валентина Сосина, с надменно задранным подбородком сидел помощник киномеханика Шубин, блаженствовал старшина катера Симкин, ничего не выражало и без того непроницаемое лицо слесаря Альберта Яновича, посматривала на телефон врач-терапевт Альбина Семеновна – никто не хотел выступать первым, ведь перед членами комиссии сидели такие люди, как главный механик сплавной конторы Ларин, бывший механик Булгаков и пришедшая вместе с мужем преподавательница математики и физики Савицкая. Итак, все молчали, а председательствующий Белобородов-Карпов, еще раз порывшись для виду в каких-то бумагах, начал заниматься любимым делом в президиумах: шептаться оживленно-важно с соседом, слесарем Альбертом Яновичем, который, само собой понятно, молчал.

– Так кто будет выступать, товарищи?

Нина Александровна и Сергей Вадимович сидели в первом ряду, как на скамье подсудимых, а предусмотрительный Булгаков, умеющий садиться именно там, где надо, устроился выгодно – сидел спиной к окну, то есть так, что его крупное лицо было в тени. Сергей Вадимович вел себя обычно – несерьезно улыбался, незаметно толкал жену локтем в бок и в несерьезности доходил до того, что напевал сквозь зубы любимое: «Загудели, заиграли провода, мы такого не видали никогда!» Нина Александровна улыбалась сдержанно, пожалуй даже суховато; новая прическа, специально придуманная для заседания парикмахером Михаилом Никитичем, была ей к лицу, а главное – делала Нину Александровну внешне мягкой, покладистой, домашней.

Закончив одностороннюю многозначительную беседу со слесарем Альбертом Яновичем, председательствующий Белобородов-Карпов опять поднялся, постучав без нужды карандашом по пустому графину, спросил:

– Долго будем отмалчиваться, товарищи? Ну хорошо! Придется воспользоваться опытом прошлых заседаний… Я думаю, что товарищ Шубин, как всегда, откроет прения… Прошу вас, Василий Васильевич!

Похожий на бронзовую статую помощник киномеханика повернулся к Нине Александровне, осмотрел ее с головы до ног, сделал такое лицо, на котором опять читалось: мы свободные люди!

– Хорошо, товарищи! – густым басом сказал крохотный Шубин.– Возьму я слово… Только прошу разрешить резервировать две-три минутки для обдумывания формулировок. Шубин слов на ветер не бросает!

Никто не отозвался, и Нина Александровна подавила нервную зевоту, так как заметила, что члены комиссии не только отделены друг от друга непонятной неконтактностью, но не имеют никакой связи с председательствующим и теми людьми, заявления которых разбирают. Сидели разные люди, независимые друг от друга, и неторопливо думали о том, как поступить с новым трехкомнатным домом,– наверное, это было естественно и правильно.