Читать «Группа захвата» онлайн - страница 20

– Я принесу это в прокуратуру сам и добьюсь приема в самой высокой инстанции. Подключу журнал. У меня есть связи… – я вдруг растерялся, и учитель заметил это.

– Вы уверены, что сумеете выбраться? – осторожно спросил он.

– Откуда выбраться?

– Отсюда…

– Любопытно, а кто мне может помешать?

– Волчанов. Я не думаю, что он вас отпустит, пока вы не дадите ему твердые гарантии своего молчания. Вас уже скомпрометировали, в городе известно, что вы были на даче. Фотографии привез мне сам Волчанов. Посмотрите, говорит, это забавно! У меня в глазах потемнело. Правда, на снимках вы выглядите, как мертвый. Если Волчанов узнает о том, что мы встречались…

– Но он не узнает! Я тайком выбрался из гостиницы.

– Бог мой! Какие тайны могут быть здесь, в этом городе! Тем более от него. Да я больше, чем уверен, что он уже знает и о вашем визите к Марье Петровне, и о том, что сейчас вы у меня! Он знает о каждом вашем движении. Вы что же, не понимаете, что весь город следит за вами? На вас смотрят стены, камни мостовой… Визит сюда – это ваш приговор, понимаете?

Я обернулся. На пороге стоял старик с чайником в руках и с тревожным удивлением смотрел на нас. Потом он поставил чайник на стол и вышел.

– Но вы… – с трудом произнес я. – Вы же до сих пор живы! Вы пишете письма открыто, от своего имени, и до сих пор живы!

– Как видите… Но это ненадолго. Жизнь сплела чудовищно странный клубок, и я оказался им нужен. То, что я пишу, им даже на руку – не из области приехали, а сразу из Москвы. Все проверили, все спокойно… Еще раз приехали – снова все хорошо. А этот сумасшедший все равно пишет – ну и пусть пишет… – последовала долгая пауза. – Кроме того, у Волчанова, как у многих настоящих преступников, есть потребность выговориться. Иногда он приезжает ко мне, садится вот здесь, где сидите вы, и рассказывает о своем тяжелом детстве. Как мачеха вонючей тряпкой его по лицу хлестала. Он никогда не говорит об убийствах, а мои слова, самые отчаянные и дерзкие, пропускает мимо ушей. Он играет со мной роль такого волка, который надел овечью шкуру, пришел к овечке и просит, чтобы она его пожалела. От спектакля он получает удовольствие – я это чувствую. Но терплю… – учитель замолчал.

– Тому, что я до сих пор жив, сразу несколько причин, – продолжил он. – И как только хотя бы одна из этих причин перестанет действовать, меня смахнут с доски, как битую пешку. Кстати, то, что я писал, отчасти спасает меня: было бы неудобно, чтобы сразу после писем в прокуратуру со мной что-то случилось. Ради этой отсрочки и писалось первое письмо полтора года назад, а вовсе не потому, что я надеялся: приедут из Москвы проверяющие и сразу все разоблачат. И отсрочку я получил, но все равно я у них в руках, связан, они держат нож у моего горла…

– Что вы имеете в виду?

– Это несколько странная история. Я не уверен, что сумею объяснить… В городе есть девочка, моя ученица, к которой я по-настоящему привязан…