Читать «Животная пища» онлайн - страница 15

– У меня есть план!

Из-за стола снова раздалось бормотание, в котором слышались и скука, и замешательство.

– Сэр, – обратился Маллиган к коротышке. – Съесть я вас не могу. – Публика пришла в восторг. – Даже мне приходится кое в чем себе отказывать. – Громкий хохот. – Но позвольте мне хотя бы вернуть доверие зрителей, прошу вас. Окажете ли вы мне такую любезность?

Пухлый джентльмен был настолько смущен, что сумел лишь кивнуть. Маллиган сдвинул тарелки и бокалы, непринужденно подхватил коротышку и усадил его на стол. Озабоченный смех прокатился по залу, пока маэстро что-то искал. Внезапно он развернулся и, споткнувшись о свободный стул, рухнул на пол.

Кто-то издевательски рассмеялся, остальные глядели на великана с нескрываемой жалостью. Вновь начались разговоры, как будто неуместное представление уже изрядно наскучило публике.

– Ага! – раздался оглушительный вопль из-под стола. Но вместо Маллигана все увидели, как в воздух медленно поднимается стул. Вслед за ним поднялся и сам пострадавший. – Вот что я буду есть сегодня! – сказал он и поднес означенный предмет прямо к носу толстяка. – Я съем ваш стул!

С этими словами он зашагал к сцене, на которую упал свет прожектора. Теперь зрители увидели не только меня, но и внушительных размеров «Машину», укрытую красным бархатом.

В мешковатом смокинге я обильно потел, переживая, что в один прекрасный момент дам маху. И в то же время я был заодно с Маллиганом – он и сейчас дразнил зрителей, играя на изумлении и нещадно эксплуатируя их жалость.

– Джентльмены! – проорал он, подбрасывая стул одной рукой. – Хоть я и в два раза выше и толще каждого из вас, зубы – моя слабость. Однажды в Торки я попытался сгрызть вешалку для шляп и сломал коренной зуб. Но! – Тут он сбросил красный бархат, под которым оказалось устройство, напоминающее уборочный комбайн. – Я съем этот стул! Дерево… – Маллиган отломал ножку и передал ее мне. – Сиденье… – он оторвал золотую бахрому, -… и болты! – Ковырнул ногтем кнопку, удерживающую ткань (медную и тонкую).

При слове «болты» зал изумленно охнул. Многие принялись щупать свои стулья, другие поставили стаканы на стол и вытаращили глаза на Маллигана. Коротышка, засороженный выступлением, слез со стола, взял себе другой стул и, сев, закурил сигару. Он, по-видимому, решил, что суровые испытания для него закончились (и не ошибся, ибо Майкл был человек добродушный). Кроме того, он наверняка был чуточку горд собой.

– Надеюсь, вы позволите мне слегка освежиться? – спросил Маллиган, налив себе пинту оранжевой жидкости из египетского кувшина, затем выпил и дал мне знак начинать. Я бросил ножку стула в воронку и схватился за рычаг. Сперва ничего не произошло. Механизм превращал мои усилия в медленное и грозное вращение лезвий, однако все оставалось по-прежнему. Наконец ножка задрожала, дернулась и начала своей танец в зубах мясорубки. Звук трескающегося дерева огласил зал, и стул пустился в долгое, болезненное путешествие по «Машине». Я неистово вращал ручку и даже со сцены чувствовал, что никто из зрителей не смеет шевельнуться – все смотрят на обломок стула, постепенно исчезающий в воронке.