Читать «Некоторые факты касательно недавнего карнавала злодеяний в Коннектикуте» онлайн - страница 6

«Прекрасно. Начинай».

«Ну, тогда, прежде всего, почему ты раньше никогда не становился для меня видимым?»

«Потому что раньше ты никогда не желал меня увидеть; то есть, ты никогда не просил об этом раньше в нужной форме и в подходящем настроении. А в этот раз у тебя именно и было подходящее настроение, и когда ты призвал своего самого беспощадного врага, я и оказался таковым, в большинстве своём, хотя ты об этом и не подозревал».

«Так что, эта моя мысль превратила тебя в плоть и кровь?»

«Нет. Она лишь сделала меня видимым для тебя. Я бестелесен, как и другие духи».

Это замечание остро кольнуло меня дурным предчувствием. Если он бестелесен, как же я убью его? Но об этом я умолчал, и убедительным тоном сказал следующее:

«Совесть, нельзя быть настроенным на общение на таком расстоянии. Спускайся перекурить».

В ответ на это последовал взгляд, полный насмешки, а затем – следующая реплика:

«Спуститься туда, где ты сможешь поймать и убить меня? Приглашение отклоняется с благодарностью».

«Хорошо, – сказал я сам себе, – значит, по всему видимому, духа всё же можно убить; сейчас одним духом в этом мире станет меньше, или иначе я упущу своего гостя».

После я произнёс вслух:

«Друг…»

«Ну-ка стой. Я тебе не друг, я твой враг; я тебе не равный, я твой хозяин. Попрошу тебя называть меня „мой господин“. Ты слишком фамильярничаешь».

«Мне не нравятся такие титулы. Мне хотелось бы называть Вас „сэр“. Это ввиду того, что…»

«Мы не будем об этом спорить. Просто подчиняйся; вот и всё. Продолжай свою болтовню».

«Прекрасно, мой господин – поскольку ничего другое, кроме „мой господин“ Вам не подходит – я хотел спросить у Вас, как долго Вы будете видимым для меня?»

«Всегда!»

Я вскипел от негодования:

«Это просто возмутительно. Вот что я об этом думаю. Вы только и делали, что преследовали меня все дни моей жизни, будучи невидимым. Это было довольно низко; теперь же иметь столь выразительную особу, как Вы, следующую за мной по пятам весь остаток моих дней, словно новая тень, – это нестерпимая перспектива. Теперь Вы знаете моё мнение, мой господин; относитесь к нему, как хотите».

«Мой мальчик, на свете не было ещё более довольной совести, чем я в тот момент, когда ты сделал меня видимым. Это наделяет меня просто невообразимым преимуществом. Теперь я могу смотреть тебе прямо в глаза, и называть тебя как угодно, и насмехаться над тобой, и глумиться, и дерзить тебе. А ты-то ведь знаешь, какое значение имеют визуальная жестикуляция и выразительность, в особенности, если эффект усиливается устной речью. Отныне я всегда буду обращаться к тебе твоим же п-р-о-т-я-ж-н-ы-м у-н-ы-л-ы-м т-о-н-о-м – детка!»

Я запустил в него угольным ведёрком. Безрезультатно. Мой господин сказал:

«Ну-ка, ну-ка! Вспомни о знамени перемирия!»

«А, я и забыл об этом. Я постараюсь быть мирным; да и Вы постарайтесь, для разнообразия. Само понятие мирной совести! Хорошая шутка, отличная шутка. Все типы совестей, о которых мне только приходилось слышать, были придирчивыми, затравливающими, отталкивающими и жестокими созданиями! Да, и вечное напряжение из-за того или иного незначительного пустяка – гори они все огнём, по моему мнению! Свою я бы променял на оспу и семь видов туберкулёза в придачу, и ещё бы обрадовался такому шансу. Теперь скажите мне, отчего это совесть не может дать человеку один раз нагоняй за его проступок, а потом оставить его в покое? Почему она именно хочет продолжать держать его на мушке, днём и ночью, ночью и днём, беспрерывно и беспрестанно, вечно и неизменно, за те же самые старые дела? В этом нет никакого смысла, и нет этому никакой причины. Я считаю, что совесть, действующая таким образом, ниже самой грязи».