Читать «Бытие наше дырчатое» онлайн - страница 35

Обо всем об этом Андрон с Прохором узнали позже, а Уаров вообще не узнал.

- А-а!.. - с несвойственной ему доселе злорадной напевностью протянул он. - Засуетился муравейничек? Спохватились? Поняли?

С большим пистолетом в руке Димитрий стоял у мачты и демонически ликовал. Удивительно, какие подвижки в характере производит получасовое общение с оружием, хотя бы и незаряженным.

- Слышь… - с досадой сказал ему Андрон. - Ты сильно-то не гордись! Понадобилось Глебу министра снять - ну и снял. А мы с тобой только повод.

- То есть… - Уаров хотел было оскорбиться, но быстро сообразил, что версия Андрона тоже кое в чем привлекательна. - Вы хотите сказать, что… сняли - и ладно? Что бомбить нас уже не будут?

- Будут, - заверил Андрон. - Одно другому не мешает. Как раз тот, кого назначат, и начнет сейчас рвение свое показывать… Так что готовьтесь.

Телохранитель Прохор, не принимавший участия в этом, прямо скажем, не слишком содержательном для него разговоре, поглядывал по сторонам, предъявляя спутникам то миловидную, то страхолюдную половину своего лица.

- Может, прямо сейчас остановиться? - предложил он. - Там дальше опять пустоши пойдут, а здесь все-таки посадки.

- Да мы и так скоро остановимся, - успокоил Андрон. - Не век же нам под уклон катиться…

А с этим побоищем на шпалах, как хотите, все равно история загадочная. Полковник Филозопов, допустим, никогда особым умом не отличался, но Олежку-то Миулина как угораздило скомандовать огонь на поражение? В учебке, помнится, самый дисциплинированный был курсант, без приказа пальцем не шевельнет, всегда его нам, бывало, в пример ставили…

***

Парусник тормознули на самом дремучем участке лесопосадок. Вернее, он сам себя тормознул, зацепившись мачтой за сомкнутые аркой кроны. Будь у платформы полный вес и скорость побольше, сломило бы снасть, как спичку.

Взаимопожиралово, именуемое природой, выглядело здесь особенно красиво. Трясогузки гоняли ястреба. Видя, что со всей их бандой ему не сладить, хищник в конце концов улетел, но одна самая отчаянная трясогузка долго еще не могла уняться: воинственно взмывала, хорохорилась, свиристела, обещала при встрече клюв порвать…