Читать «Кольца Всевластия» онлайн - страница 84
Гельмут Пеш
Другие водные потоки – в том числе и подземные, – питаемые ледниками, лесной росой и дождями, поливающими горные склоны, делали его широким и полноводным. Превратившись в реку, катился он вниз к подножию горы, извиваясь, прокладывал себе дорогу, блестя на солнце, катил свои волны… И срывался вниз!
С высоты трехсот футов Андер обрушивался к подножию горы и превращался в пенящийся кратер, чтобы затем разлиться и стать спокойной рекой, какой знают её фольки, – если только, как это было шестнадцать лет назад, наводнение не превратит её в ревущий поток, которому все плотины и дамбы ничего не смогут противопоставить.
Кима пронзила боль, когда он подумал о своих родителях и смутно попытался воскресить в памяти Усть-Эльдер, где в конце пути могучая река, сытая и спокойная, соединяет свои воды с морем.
Здесь река представала во всей своей красе. И в лучах осеннего послеполуденного солнца воды Андера блестели серебром, а листья на деревьях – золотом.
– Это напоминает место, где когда-то пробудились элоаи, – сказал Гилфалас.
– Оно напоминает… А что ты хочешь этим сказать?
– Все мы, каждый из Пробужденного Народа, помним то мгновение, когда мы впервые увидели Владычицу в сопровождении Владыки, своего возлюбленного. Она шла по полю из лилий в месте, которое мы называем Итиаз Кайден, Воды Пробуждения. У нашего народа есть одна старинная песнь, исполняемая ан-лалайт, на мотив плеска волн… Я попытаюсь, как ни тяжело это сделать, передать её на Всеобщем Языке, хотя он гораздо беднее эльфийского.
На мгновение он замолчал, а потом запел тихим голосом, подобно волне чередуя восходящие и нисходящие интонации:
Воды Андера, подымаясь и опускаясь, казалось, напевали при этом свою собственную песню.
– Вот почему элоаям всегда снятся волны. Они грезят о море, вечно пребывающем в движении, но нигде не заканчивающемся. Ибо оно подобно нам. Мы – дети утра, начала. Мы не стареем и не умираем; мы знаем только начало, как цветок, который постоянно цветет.
– Это прекрасно, – произнес Ким. Странные слова убаюкали его, он словно очутился во сне, наполненном светом. Ему казалось, что он почти видит Пробужденных: сияющих, вечно молодых, вечно прекрасных…
– …и обреченных на вечную жизнь, – сказал Гилфалас, будто прочитавший его мысли. Что-то в его голосе диссонировало теперь с чистой мелодией волн. – Цветы, никогда не дающие семени, никогда не приносящие плода. Любовь, которая никогда не произведет на свет потомства. Свет, который никогда не умрет.
– Так что же в этом плохого? – раздался бас Бурина.
– Тебе этого не понять, гном, – ответил эльф. – Некоторым этого недостаточно. Среди нас были такие, кто искал настоящую жизнь. Они и открыли Врата в Среднеземье, в Мир Людей, в тот мир, где существуют жизнь и смерть. Некоторые из нас обрели себя здесь, у людей, с их такой удивительно короткой жизнью. Они познали новый род любви, которая тем слаще, что не может длиться вечно, наполненная печалью и горечью, – и это обогатило их.
