Читать «Дитя во времени» онлайн - страница 4

Лорд Парментер председательствовал, искусно и с достоинством изрекая банальности, указывая следующего оратора мерцающим вращением белков, скрытых за глубокими веками без ресниц, приподнимая легкую, как перо, конечность, чтобы утихомирить страсти, изредка отпуская замечания голосом сонного лемура, демонстрируя при этом сухой, пятнистый язык. Только темный двубортный костюм выдавал его принадлежность к человеческому роду. Избитые фразы в его устах приобретали оттенок аристократичности. Он мог положить желанный конец долгой и бурной дискуссии по теории детского развития вескими словами: «Мальчишки останутся мальчишками». То, что дети не любят воду и мыло, на лету схватывают все новое и слишком быстро растут, преподносилось им словно ряд трудных аксиом. Банальность Парментера была надменной, бесстрашной, и, словно полагаясь на собственную важность и неуязвимость, он не беспокоился о том, как глупо звучат его слова. Ему не нужно было производить впечатление ни на одного из присутствующих. Он даже не снисходил до того, чтобы казаться просто заинтересованным. Стивен не сомневался, что Парментер был весьма неглупым человеком.

Члены подкомитета не считали нужным знакомиться друг с другом слишком близко. По окончании долгих заседаний, рассортировывая по портфелям бумаги и книги, они вели вежливые разговоры, тянувшиеся, пока тянулись стены двухцветных коридоров, и рассыпавшиеся эхом, когда члены подкомитета спускались по спиральной лестнице из бетона, чтобы разойтись по разным уровням министерского подземного гаража.

Все душное лето напролет, а также еще несколько последующих месяцев Стивен совершал свои еженедельные прогулки до Уайтхолла. Это было единственной обязанностью в его жизни, во всех остальных отношениях совершенно свободной. Большую часть этой свободы он проводил на диване, растянувшись перед телевизором в одном белье. Там он угрюмо потягивал неразбавленное виски, перелистывал журналы от конца к началу или смотрел трансляции с Олимпийских игр. По вечерам количество спиртного увеличивалось. Обедал Стивен в местном ресторане, один. Он не старался поддерживать отношения с друзьями. Он больше не отвечал на звонки, записанные на автоответчике. У него вошло в привычку с безразличием взирать на грязь, царившую в квартире, на черных мясистых мух и их праздные дозоры. Выйдя на улицу, Стивен страшился возвращения к неумолимому распорядку знакомых вещей, к низким пустым креслам, к громоздившимся возле них немытым тарелкам и старым газетам. В этом состоял упрямый заговор предметов – сиденья от унитаза, простыней на постели, мусора на полу – оставаться точно в том положении, в котором он их оставил. Дома его мысли постоянно вращались вокруг привычных тем: дочь, жена, что делать дальше. Но здесь ему не удавалось сконцентрироваться надолго. Стивен грезил обрывками мыслей, бесконтрольно, почти бессознательно.