Читать «Флибустьерское море» онлайн - страница 13

В кромешной тьме трюмов галиона бдевшие над сокровищами люди-тараканы тоже услышали эхо орудийного выстрела. Затем спустя короткое время по палубе застучали каблуки, хлопнуло несколько пистолетных выстрелов, сразу потонувших в воплях женщин и детей. Раскаты мужских басов прорывались сквозь эти истерические крики. Топот продолжался, словно одна армия гналась за другой.

Неожиданно трюмные люки отворились и человеческие тела посыпались вниз, в чрево галиона. Мужчины, женщины и дети, без разбора сброшенные в трюмы, кричали от ужаса и стонали от боли, когда сверху на них падали новые тела. К счастью для них, трюмы были забиты так, что лететь было невысоко, иначе при падении они неминуемо разбились бы насмерть или покалечились.

В течение нескольких минут тела сыпались вниз, как горох, тяжело ударяясь друг о друга; на этом расправа была закончена, люки захлопнуты, послышался скрежет вдеваемых в пазы деревянных засовов. Несколько гулких ударов деревянными молотками, и все.

Галион накренился и двинулся в обратном направлении. Если среди затворников в трюме оказались бы люди, пережившие в прошлом подобные треволнения, они наверняка рассказали бы остальным, что флибустьеры всегда первым делом заталкивают пассажиров и экипаж в трюм: подобный простейший метод избавляет их от неразберихи на палубе и лишних хлопот. Захваченное судно со всем своим содержимым направлялось в порт, где по прибытии на берег вперемежку вытаскивали товар и живой груз.

Но несчастные, очутившись в темноте и духоте трюма «Сан-Яго», вряд ли бы стали слушать какие-либо разъяснения. Это было невозможно при всем желании: трюмы оглашали крики и стенания, плач и проклятия. Одни провалились в щели между ящиками и тюками, других придавило сверху; первые, пытаясь выбраться, кому-то защемили конечности, кому-то наступили на лицо... Вопли, ругательства, мольбы о помощи. Разлученные супруги и оторванные от родителей дети звали близких, нескончаемые стоны и богохульства неслись отовсюду. Рухнули классовые барьеры, не было больше каст; знатные дамы и уличные девицы, рекруты и идальго – все смешались в кучу, всех уравнял позорный плен, и всеми одинаково владели страх и отчаяние.

Нескончаемо текло время, час сменялся часом – сколько их прошло? Бог весть. Пленники оказались в неведомом бытии; то была не совсем жизнь и не совсем смерть, а какое-то полуобморочное состояние. Полный мрак, казалось, стал чуть светлее... Нет, это, видно, просто глаза пообвыкли во тьме. Безостановочно плакали дети, раненые и лихорадочные больные просили пить, но ни капли воды нельзя было выдавить из золотых слитков, ящиков и мешков с колониальными товарами.

Молодой хирург смотрел теперь на Мигеля Баска. Предводитель флибустьеров сидел в золоченом капитанском кресле на корме неподвижного галиона и громко хохотал. Между «Сан-Яго» и окаймленным пальмами берегом курсировал «Дельфин», выгружая испанцев: чтобы развязать себе руки, Мигель Баск решил высадить их на одном пустынном островке Багамского архипелага. Тортуга и так уже была переполнена пленниками, выкуп за которых никак не приходил; слишком много нерадивых работников и лишних ртов скопилось в логове пиратов.