Читать «Истоки. Книга первая» онлайн - страница 242

Матвей настроил приемник на волны английского радио. Диктор спокойным голосом читал отрывок из мемуаров Чемберлена. Дико звучали слова этого выжившего из ума старика: «В голоде и аскетизме Россия точит в полярной ночи нож на европейскую цивилизацию».

Днем провели собрание сотрудников, сели за просмотр бумаг. Пришел чиновник министерства и с той подчеркнутой вежливостью, которую проявляют государственные деятели, заранее уверенные в победе, спросил, не нуждаются ли в чем-нибудь граждане Советской страны.

И все эти дни, пока сотрудники посольства оставались в Берлине, немцы относились к ним предупредительно, все так же размеренно ходил полицейский перед зданием посольства, никто не нарушал привычного порядка. По радио передавали сообщения с фронтов: немцы с ходу смяли советских пограничников, танковая армия Гудериана окружила и разгромила крупные силы СССР и продвинулась на восток на сто километров. Воздушные эскадры Геринга бомбили и подожгли Севастополь, Минск, Оршу, Могилев. Нападение было совершенно неожиданным, в руки немцев попали новые самолеты на аэродромах и танки на танкодромах.

Радио Швеции передало советскую военную сводку. Действительно, наши войска отходили…

Горькое недоумение когтило душу Матвея Крупнова.

«Что это – русское «авось да небось», «шапками закидаем»? Как могло случиться? Какая внезапность, когда даже Сашка наверняка знал, что Гитлер рано или поздно нападет?»

XXI

Уже неделю шла война. Крупновы не получили от Александра ни одного письма. Не писал и Валентин Холодов ни своему старику, ни Лене. Все ждали Марфу: приедет, расскажет. Но Марфа не возвращалась.

Однажды у мартена Макар Ясаков пожаловался Денису на свою сноху:

– Отчаянная баба, рисковая. Кинула на руки моей старухе внука-крикуна, залилась к Веньке. И дернул ее черт свиданки устраивать в такое время! Отец ее на что уж стратег, а вот, поди ж, не угадал черного дня, отпустил дочь под самый шабаш.

Денис хмуро молчал, вытирая ветошкой руки.

– Воюет, наверное, моя сношенька, – продолжал Макар. – Помяни мое слово, Степаныч, ни один враг не осилит России, коли Марфутка встала грудью. Такой бабе фашисты добровольно сдадутся в плен.

– У тебя язык как помело. – Денис бросил ветошку в железный ящик. – Тут, Макар, не до шутейства. Что ни день, то города оставляем. Темной ночью глаз не смыкаешь: ломит, вражина.

– А у меня, думаешь, на сердце вольготно? Мол, елеем облили, мягко и тихо, будто Христос в лаптях по сердцу прошел, да? Мерзлая собака в сердце-то: тает и лает, скребет и грызет. Сам посуди: Венька и сноха – в пекле. Я вот покреплюсь с недельку, да и уйду искать детей. – Макар выпил два стакана соленой воды и, будто захмелев, снова начал балагурить: – А насчет потерянных городов поучиться нам с тобой ладо у моей Матрены. Скажешь ей, мол, опять город оставили, а она спросит: «А победа за нами будет?» – «За кем же еще ей быть!» – в сердцах отвечаю ей. Перекрестится баба: «Ну, тогда бог с ними, с городами-то, лишь бы победа за нами».