Читать «Дрожащая скала» онлайн - страница 87

Когда замечательные лица, чьими речами и действиями мы исключительно занимались, достигли утеса, то нашли, что толпа совершенно загромоздила все углубление, в котором возвышался друидический камень. Любопытные помещались даже на берегу соседнего ручья, и со всех сторон все еще сходился народ, не менее нетерпеливый. Давка была страшная: не было мало-мальски возвышенного клочка земли, не было ни одного выступа на утесе, которые бы не были заняты зрителями. Можно сказать, что люди составили собой живую ограду вокруг памятника. Старый иссохший орешник, лежавший наверху утеса, поддерживал на себе целую ораву смельчаков-ребятишек, которые очень легко могли обрушиться на головы своих родственников, нимало не беспокоившихся о подобной изобретательности.

При всем том эта толпа, так плотно сжатая, с усилием расступилась перед знатными лицами острова Лок. Ивон Рыжий – между тем как его товарищи помещались как им было лучше, – занятый какой-то тайной мыслью, принялся изо всех сил работать локтями и плечами, чтобы добраться до Дрожащей Скалы. Не слушая восклицаний тех, кого он помял при этом, он очутился, наконец, перед камнем и, повалившись на него всей тяжестью, хотел быстрым напором пошатнуть его.

Камень не шелохнулся: хохот и насмешки сопровождали бесполезную попытку силача-рыбака.

– Гляди! Гляди! – отвечал на них Ивон, потряхивая головой. – Ну же, молодцы, кто хочет подсобить мне?

Более пятидесяти сильных рук тотчас уперлись в камень.

– А-а-а-а… ух! – сказал Ивон, словно командовал маневром, используемым при поворачивании ворота.

Все руки нажали одновременно, все усилия слились в одно крепкое, энергическое, непреодолимое нажатие. Но камень оставался так же неподвижным, как будто основание его было вбито в землю футов на двадцать.

– А-а-а-а… ух! – крикнул Ивон еще раз. Успех был таким же.

После третьей попытки обескураженные работники отступились и стали утирать пот, покрывавший их лица.

– Она и не шелохнулась, – сказал старый матрос с рябым лицом, – да что тут толковать – толстый канат с трехпалубного корабля разорвался бы десять раз прежде, чем она бы подалась… В восемьдесят девятом году мы тоже пытались было с сорока лошадьми да сотней дюжих молодцов, так только даром старались, как и сегодня!

Несколько гневных взглядов обратилось на рассказчика.

– Теперь ладно, – спокойно сказал Ивон Рыжий, – спасибо, друзья… теперь я знаю то, что хотел узнать.

На крутизне берега он увидел остроконечный утес, имевший форму шпиля, откуда можно было видеть всю сцену. Самый дерзкий мальчишка не осмелился бы лезть на этот опасный пик, опасаясь свалиться в долину и разбиться. Несмотря на это, рыбак, не задумываясь, полез туда. Поднимаясь с кошачьим проворством, он добрался до самой верхушки и уселся тут, очень довольный собой. Здесь, отвечая презрением на все остроты и колкости, он терпеливо ждал, что будет.

Ждать пришлось недолго: скоро отдаленные звуки виолончелей, тамбуринов и других музыкальных инструментов известили о приближении новобрачных. Ивон Рыжий со своего возвышенного поста видел, как кортеж показался из-за плантаций, расстилавшихся от здания фермы, и длинной вереницей потянулся к скалистому берегу. Во главе шествовал старый нотариус Туссен, ведя под руку молодую, у которой он был посаженым отцом. Он был в парадном костюме, со шляпой в руках и свою обязанность исполнял с такими претензиями на любезность, которые показывали, насколько он горд подобной честью. Новобрачная была в белом атласном платье. Девическое покрывало спускалось из-под венка из белых роз, составлявшего ее головной убор. Только эта вуаль не скрывала более ее лица, а волнообразными складками ниспадала по плечам. Ее походка была спокойной, скромной, но не лишенной достоинства. За ними смелой поступью шел Альфред, одетый просто, но благородно и изящно, с сияющим лицом. Он шел под руку с девицей Туссен, которая, украсившись множеством перьев, цветов и бриллиантов – все тем, что только в состоянии навесить на себя женщина, – расточала ему самые изысканные улыбки. Соседские буржуа и их жены, из которых многие уже знакомы читателю, шли попарно за ними. Особенно заметен здесь был по своему высокому росту и мундиру таможенный офицер, мнения которого вследствие политических переворотов довольно изменились, потому что во времена террора синие хотели его гильотинировать, как слишком умеренного, а шуаны едва не расстреляли как бешеного пса. В числе приглашенных было много кавалеров, дам и девиц, представленных нами при первом посещении Дрожащей Скалы до отъезда Альфреда на чужбину. Казалось, как нарочно, здесь были собраны все тогдашние гости, бывшие еще в живых и не оставившие эту страну. Толпа молодых людей, разукрашенных лентами, с ружьями и пистолетами для поздравительных залпов заключала шествие, и этот блестящий кортеж, следуя извилинам дорожки, производил самый живописный эффект на свежей зелени долины.