Читать «Невстревоженные острова» онлайн - страница 2

– Не единственный результат, надеюсь, – сказал профессор и подошел к нему с подносом. Молодой человек положил сигарету на край пепельницы, поглядел на хозяина с вежливой, чуть снисходительной улыбкой и потянулся к сифону. – Благодарю, сэр.

Профессор разглядывал его голову, темные волосы, лежавшие ровными, блестящими волнами, как на греческой скульптуре. Пока вода с шипением лилась в стакан, перед лицом профессора, покачиваясь, поднимались хрупкие завитки дыма. Профессор не сводил глаз с сигареты. Странное дело, подумал он, на этой сигарете следы губной помады. Слова прозвучали у него в голове с такой отчетливой ясностью, что он вздрогнул, будто фраза была произнесена вслух неким незримым сторонним наблюдателем. Стаканы на подносе звякнули.

– Спасибо. Благодарю вас, – говорил молодой человек.

Профессор Дарлимпл с усилием оторвал взгляд от сигареты и посмотрел на поднятое к нему лицо с крупными чертами, слегка искаженными дружелюбной гримасой. Черты были крупные и неожиданно простые: полные губы, ровные белые зубы, большой нос, широко поставленные карие глаза, в которых плавали золотые искорки, густые, кустистые брови.

– На здоровье, – механически отозвался профессор Дарлимпл и вспыхнул, поняв, что сказал глупость. Повернувшись, он непонятно зачем сделал несколько шагов по голубому ковру – с таким чувством, будто все окружавшие его предметы: стол, стул, стул, голубой ковер, плед, лампа – совершенно ему незнакомы, и теперь впервые, если он того пожелает, можно увидеть некие прочные связи, удерживающие их именно в этом неповторимом сочетании. С особой осторожностью опустив поднос на столик, он задумчиво разглядывал неясный в полумраке узор на столешнице. Он медлил, как ученик, оттягивающий минуту, когда придется наконец отложить учебник и войти в экзаменационную комнату, или как будто повышенное внимание к деталям отсрочит необходимость смотреть на этих людей, чьи голоса доносились до него словно издалека.

Жидкость была холодной и сладковатой. Он опустил стакан и, сделав это, с некоторым удивлением обнаружил, что мускулы щек у него вздернуты кверху в предупредительной улыбке. Видно, он увидел себя мельком в зеркале, именно увидел, а не почувствовал, как подняты края узких, длинных, нервных губ под аккуратной черной щеточкой холеных усов. С эдакой ухмылочкой я выгляжу полным дураком, подумал он.

Алиса Дарлимпл говорила:

– Наверное, господин директор всю ночь глаз бы не сомкнул на своей раскладушке, узнай он, что мы спаиваем одного из его подопечных.

Профессор Дарлимпл, не переставая улыбаться, негромко откашлялся.

– Знаете, Фил, мы ведь не вправе следовать законам гостеприимства. Предлагать спиртное студентам у нас, если можно так выразиться, табу. Но мне… нам думается, что мы вольны так поступать в тех случаях, когда это более свободомыслящий, более зрелый студент, если он, если можно так выразиться, человек светский.

Слова четко, без запинки слетали с губ, и по завершении речи он осознал, что края их до сих пор вздернуты в улыбке. Ему показалось, что когда-то давно он произносил уже эти слова, ибо в легкости, с какой они родились, в самой интонации чувствовалась некая отрепетированность. Но сказав «человек светский», он не испытал того чувства надежности и удовлетворения, которое ему обычно в таких случаях сопутствовало.