Читать «Двести лет вместе (1795 – 1995)» онлайн - страница 26

Всё это особенно впечатляет на фоне общероссийской государственной, хозяйственной и культурной растерянности 1917 года.

Крупным событием в еврейской жизни в эти месяцы было – разрешение евреям-юношам становиться офицерами российской армии. Это движение было широким: в апреле штаб Петроградского военного округа по гвардейским частям прямо распорядился: всех студентов иудейского вероисповедания безотлагательно отправить командирами частей в подготовительный учебный батальон в Нижнем Новгороде, для дальнейшего направления в училища, – то есть почти массово продвигать молодых евреев в офицеры. «Уже в начале июня 1917 в Константиновском военном училище (Киев) был произведен в офицеры 131 еврей, окончивший в ускоренном порядке курс училища; в Одессе летом 1917 офицерские звания получили 160 евреев-юнкеров». В июне по России произведено в прапорщики 2600 евреев.

Есть свидетельства, что местами юнкера в училищах встречали новопоступающих евреев недоброжелательно, например в Александровском (куда было зачислено более трёхсот евреев). А в Михайловском часть юнкеров предложила резолюцию: «Не имеем ничего против евреев вообще, но считаем немыслимым их допущение в среду командного состава русской армии». Офицеры училища отмежевались от этой резолюции, и группа юнкеров-социалистов (141 юнкер) выразила «своё порицание», «находя антиеврейские выступления позорными для революционной армии», – и резолюция не прошла. – Когда прапорщики-евреи прибывали в полки, то и там они зачастую встречали недоверчивое, недоброжелательное отношение от солдат: их явление в роли офицеров было для русского солдата совершенно необычно, непривычно. (Но кто из новопроизведенных офицеров принимал революционный тон поведения – те быстро получали популярность.)

С другой стороны, удивительно и проявление евреев-юнкеров Одесского училища. В конце марта в него было зачислено 240 евреев-новичков. А через 3 недели, 18 апреля по ст. ст., был первомайский парад в Одессе – и, демонстративно на нём, юнкера шли с пением древнееврейских песен. Понимали ли, что русского солдата этим не увлечёшь? так – чьими же офицерами они предполагали стать? Годилось бы это для отдельных еврейских батальонов. Однако, отмечает генерал Деникин, в ходе 1917, при всём успехе формирования национальных полков (польских, украинских, закавказских, а латышские были уже раньше), «только одна национальность не требовала самоопределения в смысле несения военной службы – это еврейская. И каждый раз, когда откуда-нибудь вносилось предложение – в ответ на жалобы [то есть как плохо принимают в армии офицеров-евреев] – организовать особые еврейские полки, это предложение вызывало бурю негодования в среде евреев и в левых кругах и именовалось злостной провокацией». (Газеты писали тогда, что проект отдельных еврейских полков возникал и в Германии, однако отброшен и там.) – Но, очевидно, потребность в национальном единении, в какой-то иной форме, у новых офицеров-евреев была. В Одессе 18 августа собрание евреев-офицеров постановило: организовать секцию связи всех фронтов, «для освещения положения евреев-офицеров на местах». В августе «возникли Союзы евреев-воинов; к октябрю такие союзы действовали на всех фронтах и во многих гарнизонах. 10-15 октября 1917 на конференции в Киеве был учреждён Всероссийский союз евреев-воинов». (Но и при новой «революционной армии» некоторые журналисты по старой инерции сохраняли злобу к офицерству вообще, к самим офицерским погонам – и А. Альперович в «Биржевых ведомостях» ещё и 5 мая разжигал страсти против офицерства).