Читать «Двести лет вместе (1795 – 1995)» онлайн - страница 20

По многолетней и подробностной моей работе мне досталось осмыслять суть Февральской революции, заодно и еврейскую в ней роль. Я вывел для себя и могу теперь повторить: нет, Февральскую революцию – не евреи сделали русским, она была совершена, несомненно, самими русскими, – и, я думаю, я достаточно это показал в «Красном Колесе». Мы сами совершили это крушение: наш миропомазанный царь, придворные круги, высшие бесталанные генералы, задубевшие администраторы, с ними заодно их противники – избранная интеллигенция, октябристы, земцы, кадеты, революционные демократы, социалисты и революционеры, – и с ними же заодно разбойная часть запасников, издевательски содержимых в петербургских казармах. И именно в этом шла к нам гибель. Среди-то интеллигенции уже было много евреев – но это никак не даёт основания назвать революцию еврейской.

Революции можно классифицировать: по главным движущим силам их, – и тогда Февральскую революцию надо признать российской, даже точнее – русской; если же судить по тому, как это принято у материалистических социологов, – кто больше всего, или быстрей всего, или прочнее всего, надолго выиграл от революции, – то можно было бы её назвать иначе (еврейской? но тогда – и немецкой? Вильгельм на первых порах вполне выиграл). А уж всё остальное русское население почти от начала получило только вред и развал – однако это не делает революцию «не-русской». Еврейское общество в России вполне получило от Февральской революции – всё, за что боролось, – и Октябрьский переворот действительно был уже никак не нужен ему, кроме той головорезной части еврейской секулярной молодёжи, которая со своими русскими братьями-интернационалистами накопила заряд ненависти к русскому государственному строю и рвалась «углублять» революцию.

И – как же, поняв это, я должен был двигаться через «Март Семнадцатого», затем и «Апрель»? Описывая революцию буквально по часам, я то и дело встречался в источниках со множеством эпизодов, разговоров на еврейскую тему. Но правильно ли бы сделал я, если б это всё так и хлынуло на страницы «Марта»? Одолел бы и книгу и читателей – который раз в Истории – лёгкий пикантный соблазн: всё свалить на евреев, на их действия и идеи, разрешить увидеть в них главную причину событий – а тем самым и отвести исследование от действительно главных причин.

И чтобы этого самообмана русских не произошло – я настойчиво, через всё Повествование, значительно приглушил в «Красном Колесе» собственно еврейскую тему – сравнительно с тем, как она тогда звучала в прессе, в воздухе.