Читать «Письма Амабеда и др., переведенные аббатом Тампоне» онлайн - страница 23

Я осведомился, не располагает ли святейшее казначейство другими источниками дохода.

– Располагает, и даже многими, – ответил он. – Нам приносят его живые и мертвые. Стоит, например, кому-нибудь преставиться, мы отправляем душу его во врачебницу , прописываем ей лекарства, и вы не представляете себе, какие деньги нам это дает.

– Как так, монсиньор? Мне всегда казалось, что с покойника много не возьмешь.

– Верно, синьор, но у него есть родственники, которые в состоянии извлечь его из врачебницы и поместить в более приятное место. Исцеляться целую вечность – печальный удел для души. Тут мы вступаем в сделку с живыми, они покупают умершему душевное здоровье – одни дороже, другие дешевле, смотря по средствам, и мы вручаем им записку во врачебницу. Уверяю вас, это одна из самых крупных статей нашего дохода.

– Но как же ваши записки попадают к душам умерших?

– Это уж забота родственников, – рассмеялся он и добавил: – Кроме того, повторяю: нам дана неограниченная власть над тем, что незримо.

Мне сдается, этот монсиньор – отъявленный плут, но я многому научился из бесед с ним и чувствую, что решительно изменился.

ПЯТНАДЦАТОЕ ПИСЬМО АМАБЕДА

Тебе следует знать, дорогой Шастраджит, что рекомендованный мне монсиньором чичероне, о котором я бегло упомянул в одном из предыдущих писем, – весьма смышленый человек, показывающий чужеземцам достопримечательности древнего и нового Рума. Как видишь, Рум всегда повелевал миром – и в старину, и сейчас, но былые его обитатели стяжали эту власть мечом, тогда как нынешние – пером. Военная дисциплина создала могущество кесарей, историю которых ты знаешь; монашеская дисциплина – могущество (хотя оно другого рода) наместников божиих, называемых папами. На том же месте, где встарь происходили триумфы, ныне шествуют процессии. Чичероне объясняют все это иноземцам, снабжают их книгами и девицами. При всей своей молодости я не склонен изменять прекрасной Адатее и ограничиваюсь книгами, изучая, главным образом, здешнюю религию, – она меня очень забавляет.

Мы с моим чичероне прочли жизнеописание бога этой страны. Преудивительная история! Это был человек, одним своим словом иссушавший смоковницы , превращавший воду в вино и топивший свиней . У него была куча врагов. Родился он, как тебе известно, в городишке, подвластном румскому императору. Когда враги его, люди весьма лукавые, спросили, следует ли платить подать императору, он ответил: «Отдавайте кесарево кесарю, а божие богу ». Я нахожу такой ответ чрезвычайно разумным. Мы с чичероне как раз рассуждали об этом, когда явился монсеньор. Я наговорил ему много хорошего об их боге и попросил объяснить, каким образом их казначейство ухитряется следовать вышеприведенному завету, коль скоро оно забирает себе все, ничего не оставляя императору. Тебе следует знать, что, помимо наместника божия, у жителей Рума есть еще император , которого они именуют также королем румским. Вот что ответил мне этот многоопытный человек:

– Да, у нас действительно есть император, но он изгнан из Рума, где у него нет даже дома; мы дозволяем ему жить на одной большой реке , четыре месяца в году окованной льдом и пересекающей страну, язык которой раздирает наш слух. Подлинный император – папа: ему принадлежит столица империи. Следовательно, «отдавайте кесарево кесарю» значит «отдавайте папе», а «божие богу» опять-таки значит «папе» – он ведь на самом деле наместник божий, единственный властелин сердец и кошельков. Если император, живущий на большой реке, осмелится сказать ему хоть слово поперек, мы взбунтуем население ее берегов, состоящее в большинстве своем из здоровенных безмозглых мужланов, и натравим на императора других государей, которые охотно поделят с нами его наследство.