Читать «Муха» онлайн - страница 3

Я припомнил все беседы Анн с инспектором Твинкером. Он ей задал сотни самых разнообразных вопросов.

Анн вразумительно ответила на все, касающиеся ее жизни с мужем. Но были вопросы, на которые она всегда реагировала одинаково:

– На этот вопрос я не могу ответить, – спокойно и просто говорила она.

Она окружила себя стеной, которую инспектор не сумел пробить. Тщетно пытался он менять темы разговора, задавать вопросы, не имеющие отношения к несчастью. Анн отвечала любезно и спокойно, не проявляя признаков нервозности. Но как только инспектор пробовал заговорить с ней о несчастном случае, он натыкался на непробиваемую стену: «На этот вопрос я не могу ответить».

Инспектор уловил в ее ответах лишь одну-единственную ложь. Анн утверждала, что привела молот в движение только раз, тогда как ночной сторож слышал два удара и счетчик показывал цифру два.

Инспектор Твинкер не раз пытался использовать эту ее ошибку для того, чтобы разрушить несокрушимую стену молчания. Но Анн однажды невозмутимо заткнула и эту единственную щель.

– Да, – проронила она. – Я солгала, но почему, не могу сказать.

– Это ваша единственная ложь? – в упор посмотрел на нее инспектор в надежде повергнуть женщину в смятение и взять инициативу в свои руки. Но вместо привычного ответа услыхал короткое:

– Да. Первая и последняя.

Анн, понял он, тщательно заделала единственную щель в своей стене.

В душе у меня поднималось чувство отвращения и даже ненависти к невестке: если она не безумна, как мы думаем, значит, она ловко притворяется безумной, чтобы избежать заслуженного наказания. Да, инспектор, пожалуй, прав: мухи как-то связаны с трагическим событием, если только, конечно, и они не помогают ей симулировать безумие.

Но как объяснить пассивность жертвы?

Мой брат был из тех ученых, которые придерживаются принципа «Семь раз примерь – один раз отрежь». Не признавал интуиции и гениев. Не был похож на рассеянного профессора, разгуливающего под дождем с закрытым зонтиком в руках. Он вел себя совсем обыкновенно, обожал животных и детей и без колебаний бросал работу, чтобы пойти с соседскими ребятами в цирк. Игры предпочитал логические, точные: биллиард, теннис, шахматы, бридж.

Чем же тогда объяснить его смерть? Зачем он полез под молот? О пари для проверки смелости не могло быть и речи – брат никогда не заключал пари и частенько смеялся над людьми, которые этим занимались. С риском вызвать неудовольствие знакомых он утверждал, что пари – это сделка между глупцом и вором.

Оставалось два предположения: или он внезапно сошел с ума, или у него были какие-то причины просить свою жену убить его таким необычным способом.

Я долго ломал себе голову и решил не сообщать инспектору о нашем странном разговоре с Гарри, а самому побеседовать с Анн.