Читать «По слову Блистательного Дома» онлайн - страница 256
Эльберд Гаглоев
Все свои сентенции кавалер излагал, меряя в возбуждении территорию гостиной широкими такими шагами. Наконец остановился, обвел помещение взором и, обнаружив свободное кресло, вбил в него свой поджарый зад.
Мы сразу поняли, что разговор будет серьезный. И не ошиблись. Глянув на нас совершенно победительно, кавалер сообщил сногсшибательное известие.
– Вы все приглашены на большой прием господина нашего лорда Шарм'Ат. А вас, достопочтенный Тивас, господин наш лорд Шарм'Ат весьма настоятельно просит прибыть к нему немедленно.
Так что после отъезда деятельной парочки мы целиком посвятили себя хлопотам по подготовке к завтрашнему дню. Хотя, в общем-то, особой нервотрепки и не было. Все уже догадались, о чем это я? Вы совершенно правы. Не знаю уж, как Баргул пробил кредит у подземных жителей, но факт остается фактом. Доспехи из шкуры огнистого змея он припер на всех. Унго и Эдгар, успевшие оценить прелести моего доспеха, были очень довольны, а вот Граик, брезгливо наморщив свой аристократичный нос, посетовал на излишнюю простоту доспеха. Что навело меня на шикарную мысль. Добытая из торока одежка, та самая, в которой я, по мнению своих свежеобретенных родственников, должен был предстать при дворе, брезгливое выражение не только стерла, более того, сделала лицо его еще более аристократичнее. Ну, в смысле, длиннее. Челюсть-то отвалилась. Не совсем. Но надолго.
В это вот блистающее каменьями великолепие мы Граика и обрядили. Хотя, честно сказать, он посопротивлялся. Недолго, правда.
Кавалер Горацио конт Флери
– Почему ты так часто плачешь?
– Не знаю.
– Так странно, никогда не думал, что ты можешь плакать.
– Я тоже не думала.
– И не думай. Осталось всего два дня. Даже меньше.
– Я знаю.
– Ты так ценишь свободу?
– Наверное.
– Перестань дуться. Через два дня прием. Мой отец попросит у твоего согласия на свадьбу. И все.
– И все.
– Да что ты дуешься? У нас так принято, что сговариваются вожди.
– У нас тоже.
– Чудная ты какая-то сегодня.
– Да нет. Просто грустно.
– Отчего?
– Не знаю.
– Иди лучше ко мне.
– Нет, подожди. Скажи, ты меня что, правда, любишь?
– Больше жизни.
– Не говори так.
– Не буду. Тебе стоит лишь пожелать.
– Хорошо. Пожелаю.
– Желаю.
– Расскажи, как ты меня полюбил.
– Смешная ты. Я тебе уже сотню раз рассказывал.
– Хочу еще.
– Иди ко мне.
– А расскажешь?
– Конечно.
– Правда-правда?
– Правда-правда.
– Ну хорошо. Иду. Ты уже готов?
– Я всегда готов, когда вижу тебя. Эй, ты зачем кусаешься.
– Сейчас укушу еще. У меня знаешь какие острые зубы.
– Знаю-знаю. Сдаюсь.
– Признаешь себя побежденным?
– Да. Ой, ты тяжелая какая.
– Ах, я тяжелая?
– Да.
– Ой, а ты еще тяжелее. Доволен, да? Поборол. Ну все, слезай и рассказывай, а то…
– Все, сдаюсь. Только клади голову сюда. На плечо.
– Так?
– Да.
– Тебе не тяжело?
– Нет.
– Рассказывай.
– Сначала я увидел глаза…
Саин
Ой-ой-ой-ой-ой! Бедненький я. Глупенький я. Убогонький я. А думал – крут. Думал – орел. Думал – богат. Индюк, говорят, тоже думал. Чем его раздумья закончились, общеизвестно.
Когда я попадаю в Москву, то независимо от занятости всегда стараюсь обязательно посетить два музея: Третьякову и Пушкинский. Скажете – кокетничаю? Отнюдь. Невероятный заряд получаю, прикоснувшись к прекрасному. Не всегда, конечно, удается посмотреть все. Да в общем-то, и смысла особого нет нестись галопом по Европам. Выбираешь пару-тройку залов и виснешь. Красиво. Лучше становишься. Чище, что ли?