Читать «Костяное Племя» онлайн - страница 48
Зеб Шилликот
Со всей очевидностью он вдруг понял, что потерял страх. Перед его мысленным взором витали смутные образы Мониды и Энджела и тут же исчезали, неуловимые и эфемерные...
Внезапно все изменилось. Вокруг засверкали молнии, и Джаг окунулся в бездонную, умиротворяющую синеву вселенной. Его захлестнула волна приятного тепла, и в ушах зазвучал нежный, как песня, голос, призывающий к спокойствию и расслаблению.
Джагу хотелось задать тысячу вопросов, но голос посоветовал ему не напрягаться, прежде всего нужно было остановить процесс распада. Но, поскольку Джаг не внял ответам таинственного голоса, тот вступил с ним в прямой диалог.
–
Энджел!
При других обстоятельствах Джаг, наверное, упал бы от изумления. Но сейчас его замешательство только еще более усилилось: он мог представить себе все, что угодно, только не это.
–
Джаг начал успокаиваться, и, к своему великому удивлению, вскоре увидал поезд. Прошло еще немного времени, и он слился со своим телом, вошел в него, словно клинок в ножны.
Сознание медленно возвращалось к нему, и вскоре Джаг почувствовал, что лежит на холодном полу туалета, приходя в себя после ошеломляющего путешествия в никуда.
Встав на ноги, он подумал, уж не приснилось ли ему происшедшее. В зеркале Джаг увидел свое отражение и провел по лицу рукой. Оно снова стало нормальным: губы порозовели, в глазах опять светился живой огонек, но выражение лица было непроницаемым и суровым.
Его взгляд упал на открытую сумку, висящую на поясе, затем переместился на флакон с Дакара, катающийся по полу и звякающий при столкновениях с перегородкой при каждом толчке поезда.
Нет, это был не сон.
Значит, Энджел действительно вмешался в самый критический момент, когда он растворялся в эфире, рискуя навсегда потеряться во времени и пространстве...
Джаг вспомнил эпизод возле загона для лошадей, когда ребенок обернулся и посмотрел в его сторону.
Какие же способности скрывались под страшной маской его нечеловеческого лица?..
Глава 18
Настороженно оглядываясь по сторонам, – он совсем не хотел, чтобы кто-то был свидетелем встречи, – Джаг шел к Мониде.
Она стояла среди рабов, толпившихся у походной кухни, и терпеливо дожидалась своей очереди получить утренний паек. Она была одна, без Энджела. Ребенок, видимо, еще спал. Другие подростки, занимавшиеся кормлением чудовищных обжор, бегали взад-вперед между походной кухней и своими ненасытными подопечными с полными котелками в руках.
Заметив Мониду, Джаг почувствовал, как бешено застучало его сердце. Каждый раз он словно открывал ее для себя заново, находил в ней все новые и новые достоинства и испытывал непреодолимое влечение к ней, хотя секунду назад чувствовал пресыщение. Как ей удавалось постоянно оставаться привлекательной и желанной в такой обстановке, живя в вагоне для скота, лишенного элементарных удобств, не имея под рукой никакой косметики? Как могла она оставаться такой приветливой и спокойной? Вероятно, ответ на эти вопросы крылся в ее особой философии, в соответствии с которой молодая женщина воспринимала жизнь такой, какова она есть. И все же... Как бы она себя вела, знай об уготованной ей судьбе?