Читать «Весна сорок пятого» онлайн - страница 73

– А… Спасибо. Обмыть бы, - сказал Елкин, подкрутил ус и пол мигнул Петру.

За забором показался Яковлев с офицером в плаще, придержал штакетину, сказал почтительно:

– В дырку, товарищ подполковник. - И крикнул негромко: - Отделение, становись!

Построились в одну шеренгу без суеты, но быстро. Узнали командира полка.

Церцвадзе поздоровался. Ответили дружно.

– Ну как, орлы? Готовы?

– Так точно, товарищ подполковник.

Взгляд подполковника скользнул по лицам.

– Который?

– Рядовой Лужин, два шага вперед, - скомандовал Яковлев.

Сердце у Петра екнуло, неужели отец забирает его? Сейчас, при всех. Стыд!

С каменным лицом Петр выполнил приказание.

– Рядовой Лужин, по поручению командира корпуса, от имени Верховного Совета вручаю вам боевую награду - медаль "За отвагу". Носите ее с честью!

– Служу Советскому Союзу! - звонко по-мальчишечьи выкрикнул Петр.

Подполковник прикрепил к его гимнастерке медаль.

– Поздравляю.

– Спасибо, товарищ подполковник.

– Майор Лужин ваш отец?

– Так точно.

– Хороший у вас отец. И выходит, сын у вашего отца тоже орел! Идите в строй.

– Есть!

Церцвадзе снова оглядел бойцов, сказал весело:

– Что б я без вас делал, орлы? - Козырнул и заспешил к дырке, на улицу.

– Вольно, разойдись! - скомандовал Яковлев.

Товарищи окружили Петра, хлопали по спине, поздравляли. Петр сиял. И только краем уха услышал, как Силыч спросил старшего сержанта:

– Как же ты, Яковлев?

– А так. Пошел к подполковнику. Давайте, хоть я вручу, если сами не можете. На "дело" все-таки идем. А бойцу табак, кашу и награду вынь да положь!

8

Альжбетка не отходила от дедушки. Несмотря на тесноту, ему освободили кровать в одном из домов деревни. Он лежал плашмя, то уперевшись подбородком в плоскую подушку, то прижавшись к ней колючей щекой, и изредка тихо стонал. Он мог поворачивать только голову, и то с усилием, спина и бока были в синяках и кровавых полосах. Немцы били обрывком стального плетеного троса и сапогами.

Видно, и внутри что-то отбили, он не мог есть, а когда кашлял, на губах являлась розовая кровь. Партизанский доктор сказал про него: не жилец. Но Альжбетка не верила, не хотела верить. Она раздобыла курицу, сварила крепкий бульон, белое мясо накрошила меленько-меленько, чтобы деду не жевать.

Но дед сказал:

– Не надо, Альжбетка… Не лезет в меня… Вот отлежусь…

Альжбетка достала из ящика в кибитке маленькую кофейную чашечку и оделила бульоном всех. И Павел выпил свою порцию.

– Последние деньги на эту курицу ушли. Чем кормить деда буду?

– Мир не без добрых людей, - сказал дед Ондрей.

Он и спустился в деревню, чтобы чем-то помочь, если сможет. Альжбеткин дедушка оказался старым знакомцем. Они и словом ни разу не перекинулись, но дед Ондрей видел представления маленького кукольного театра. Узнал и кукольника, и его внучку и очень сокрушался, что с ними такая беда приключилась.

И Франек, оказывается, видел представление.

– У них куклы, как живые: и поют, и разговаривают, и дерутся. Ну чисто человечки, - рассказывал он Павлу, одновременно и восторгаясь, и удивляясь. - А девочка с железной тарелкой ходила, деньги собирала. Не просила, люди сами давали, кто сколько мог. Она только кивала да "спасибо" говорила. Гордая девочка. Ишь как заневестилась!…