Читать «Весна сорок пятого» онлайн - страница 20

Однажды в коридоре она натолкнулась на своего директора, Григория Евсеевича Лесных. Так внезапно и неожиданно, что оба остановились.

– Гертруда! Живая! - наконец воскликнул директор, обнял ее и ткнулся холодным носом в щеку. - Гертруда! Ах, как же это хорошо! И мальчики здесь?

Ей так давно никто не радовался, что горло перехватил спазм, и она прикусила губу, чтобы не разреветься. Она смотрела сквозь слезы на осунувшееся, серое лицо Григория Евсеевича и только кивала.

– Что, шибко переменился? Никогда толстым не был. Замотался. А ты поседела, что ли? - Он отстранился и внимательно оглядел ее. - Ну чистый мальчишка! А где Петр и Павел - день убавил?… Давно в Москве?… Пойдешь в мою фронтовую бригаду. И слушать не хочу!… Ты и мальчики - конный номер. Правда, перевозить лошадей сложно… А! Что-нибудь придумаем!… Не боги горшки!… Есть кураж?… Слушай, - Григорий Евсеевич отошел на шаг и оглядел ее всю сразу, как бы оценивая, - ты почему в военном?

Гертруда Иоганновна улыбнулась:

– А нет ничего другого…

– Это в каком смысле?

– Нету…

– Дела-а… Ничего. Пошьем. Лесных не откажут! - Он подмигнул. - Такой номер сделаем!

– Григорий Евсеевиш, нету малтшиков в Москве… Я одна…

– Нету?… А где ж они?

– Петя не знаю. А Павлик… Это ошень долго… - Она покосилась на снующих кругом.

Григорий Евсеевич взял ее за руку и потянул за собой.

– Идем. Идем, идем!…

Кто-то окликнул его. Он обернулся.

– Занят. Прости. Завтра. Все дела завтра.

Он вывел Гертруду Иоганновну на улицу, спросил:

– Обедала?… - И не дожидаясь ответа, сказал: - Идем. Тут за углом такая столовка!

Гертруда Иоганновна решительно остановилась, отвела взгляд на стену противоположного дома, будто там бог знает как интересно. Обронила тихо:

– У меня нет картошек.

– Как это нет?

– Отдел кадров оформляет…

– Черт с ним, с отделом кадров! - воскликнул Григорий Евсеевич. - Столовка без карточек. Идем.

Он привел ее в маленькую учрежденческую столовую, она не обратила внимания на название учреждения. Повесил свой плащ и ее ватник вешалку. Усадил за маленький, покрытый несвежей скатертью столик.

– Посиди, я сейчас.

Гертруда Иоганновна следила за ним взглядом, как он торопливо пересекает зальчик, подходит к официантке, что-то говорит улыбаясь. И уходит вслед за ней в дверь, ведущую, очевидно, на кухню.

И вдруг ей показалось, что она уже была в этой столовой, давным-давно. И так же торопливо шел Григорий Евсеевич к той же официантке и говорил ей что-то. А рядом сидели Иван и мальчики. Мальчики под столом тихонько пинали друг друга, а лица у них были благодушно-каменные, словно ничего не происходит под столом, а сидят они чинно-благородно. Такие условия игры.

Сердце превращается в крохотный комочек, вытолкнув всю кровь, и кровь приливает к щекам, к горлу, она чувствует ее жар. Трудно дышать. А сердце словно окаменело, остановилось. Последнее время у нее бывают эти странные приступы. Надо посидеть тихонько, расслабившись. Оно пойдет, сердце, пойдет…

Вернулся Григорий Евсеевич. Лицо у него было такое, словно он дрался там, на кухне, и победил. Следом шла официантка с подносом, на котором стояли тарелки.