Читать «Правила одиночества» онлайн - страница 30

– Смешно, – сказала Маша, – а второй?

– Хватит одного, я передумал, пей.

Маша выпила текилу, слизнула соль, съела лимон, сощурив от кислоты глаза.

– Вкусно, – наконец произнесла она, – не ожидала.

– Ты ходить собираешься? – спросил Караев.

– Разве мой ход? – удивилась Маша.

– Твой, ходи.

Маша сосредоточилась на шахматной доске.

– Давно хочу тебя спросить, – начал Караев, – почему ты приносишь с собой шерстяные носки?

– Я в них уборку делаю.

– Я это заметил, но зачем? Я всегда предлагаю тебе тапочки, ты отказываешься и натягиваешь свои нелепые, извини, носки.

– Ничего они не нелепые, я их сама вязала, мне так удобно, чистая шерсть, они меня заряжают энергетикой.

Послушай, ты так молода, – засмеялся Караев, – что тебе рано еще думать о зарядке, скорее тебе надо разряжаться. У нас в школе был один учитель, очень флегматичный человек, который, глядя, как мы скачем и толкаемся, всегда говорил, что в нас столько энергии, что если к нам подключиться, то можно будет осветить небольшой поселок. Кажется, тебе опять мат.

– О нет! – воскликнула девушка.

– О да, – уверил Караев.

– Где мат, я не вижу?

– Ну, конечно, глаза залила, где тебе видеть.

Маша двигала королем в разные стороны, пытаясь найти выход.

– Действительно, мат, – отчаянно сказала девушка, – нет, не верю, так нельзя, это нечестно, я этого не переживу!

– Хочешь, я тебя обматерю, чтобы ты поверила? – предложил Караев.

– Зачем это? – испугалась девушка.

– Ни зачем, игра слов, мат – мат, шутка.

– Ну и шутки у вас. Только все равно это нечестно.

– А что же здесь нечестного?

– Да вы меня заговорили своими разговорами, и я играла невнимательно. Вы мешали мне думать.

– А ты что, не можешь разговаривать и думать одновременно? – поинтересовался Караев.

– Нет, не могу, это вы у нас Цицерон, – в сердцах сказала Маша.

– Ты что имеешь в виду, мой ораторский дар?

– Нет, то, что вы говорите одно и думаете другое.

– Тогда, наверное, Юлий Цезарь, – предложил Караев, – правда, он еще читал и писал, кроме того, что говорил и думал. Спасибо, конечно, за комплимент, но все-таки мне до него далеко.

– Мне от этого не легче, черт знает что такое, даже настроение испортилось, – расстроилась Маша.

– А ты выпей с горя, сразу легче станет, – сказал Караев.

– А-а, наливайте, – махнула рукой девушка. Караев наполнил рюмки.

– Еще партию? Бог любит троицу.

– А я все равно не отыграюсь: даже если выиграю сейчас – будет два-один.

– Ну, до утра времени много, как знать?

– А мы до утра играть будем? Интересно.

– Это как игра пойдет.

– Да нет, мне пора в общежитие, хотя… Давайте еще одну партию.

– За Кецкоалтля, – сказал Караев, подняв рюмку.

– Господи, а это кто еще?

– Это все там же, в Мексике.

Маша протянула сжатый кулачок Караеву.

– Что?

– Соль, лимон, – приказала девушка.

Когда выпили, Караев попросил:

– Слушай, ты не могла бы говорить мне «ты», а то я себя чувствую как-то неловко.

– Мне неудобно, – призналась Маша, – вы меня старше, наверно, в два раза.

– Это делается просто: пьем на брудершафт и переходим на ты.

– Вы уверены?

– Ты не могла бы не употреблять эти словечки? Они меня нервируют.