Читать «Эпос хищника. Сборник» онлайн - страница 190
Леонид Каганов
– Полторы тысячи… - пискнул Цуцыков и испуганно вжал голову в плечи.
– Сколько-о-о??! - Вадим Петрович медленно поднялся во весь свой рост и навис над столом. - За одно-единственное слово?!!
– Такая цена, - пробормотал Цуцыков.
– Одно слово!!!
– Разработка бренда!
– Одно слово!!!
– В Самаре три тысячи! В Москве пять! Наверно…
– Ты не в Москве!!! - рявкнул Вадим Петрович.
Заныла печень. Вадим Петрович устало опустился в кресло.
– Да какая разница? Дам и полторы, только придумай.
Цуцыков важно поправил очки. Вошла Эллочка и поставила перед ним дымящуюся чашку, а перед Вадимом Петровичем - бутылочку французской минералки и бокал. Вадим Петрович жадно опрокинул бутылочку в бокал.
– Читай, что у тебя готово?
Цуцыков элегантным жестом поднес к лицу руку с листком. Точно, голубой, - подумал Вадим Петрович.
– "Доярушка"!
Вадим Петрович с омерзением помотал головой:
– Вот только не надо этого совка! Этих всяких, блин, ударница - доярница - красная заря, без этого! Прошлый век! Масло новое, оху…тельное, для простых русских людей. Ферштейн?
– "Огонек"?
– Йо-о-оханный…
– "Василек"?
– Тупо! Так и я умею! Это обычное название, а мне надо самое лучшее! Чтоб человек прочел этикетку и остолбенел - вот оно, наконец! Мечта всей жизни! Не пройти мимо! Ферштейн?
– "Весна"?
Ну точно голубой, - подумал Вадим Петрович и начал пить минералку.
– "Ласточка"?
– Нагадила. Прямо в пачку.
– "Свежесть"?
– Зубная паста.
– "Луговое"?
Вадим Петрович поперхнулся и посмотрел на Цуцыкова.
– Да с какой радости "Луговое"?!
– По ассоциации. Коровы-то на лугу пасутся.
– Но на лугу навоз, а не масло? Ты был на лугу?
– "Солнышко".
– Думали уже. Понимаешь… Как тебя?
– Василий Цуцыков.
– Понимаешь, Василий, название должно быть сильное! Звучное! Могучее! Мощное!
– "Тайфун"?
– Тьфу.
– "Гольфстрим"?
– Да заткнись! Слушай: вот у нас было такое предложение - "Буттер". Буттер - по-немецки "масло". Обсудили - не подошло. Почему?
– Понятно почему. Получается масло масляное.
– Идиот! Просто нужно русское, мать твою! Русское! Ферштейн?
– "Лебедушка"?
Вадим Петрович вздохнул, стиснул зубы и перевел тяжелый взгляд на бокал. Бокал выдержал, не рассыпался.
– "Соловушка"?
Вадим Петрович демонстративно разглядывал толкающиеся пузырьки минералки. Сроду не было голубых в Щетиновке, думал он.
– "Пастушок"?
– Может, сразу "Петушок"? - перебил Вадим Петрович.
– Хорошая идея! - обрадовался Цуцыков.
– Пошел вон!
– Как? - растерялся Цуцыков.
– Пешком! Вон отсюда, гомик волосатый! Элла, проводи!!!
Дверь за Цуцыковым закрылась. Вошла Эллочка и унесла нетронутую чашку кофе. Вадим Петрович снова положил перед собой чистый лист. "Русское" - написал он на нем и задумался.
Зажужжал телефон.
– У аппарата, - сказал Вадим Петрович.
– Алло! Это как бы Скворцов, - раздалось в трубке. - Соловушка.
– Что-о-о?
– Как бы "Соловушка".
– Теперь и директор у меня петух, - вздохнул Вадим Петрович. - Что ж ты, дурень?
– Жена придумала как бы. А я вот что подумал, может, так и назвать, как фирму, - "Фольксбуттер"?
– Объясняю. Уже сейчас одному объяснял. Название нужно а - сильное, б - русское, г - необычное, е - оху…тельное. Ферштейн?