Читать «Мост над океаном» онлайн - страница 32

Вершины Белых гор…

Но нет мечей, есть лишь ручей – смеясь и лопоча,

Несется он своим путем, своим Путем Меча,

Сам по себе, один из двух, закончив давний спор,

В глуши отрогов Сафед-Кух, заветных Белых гор…

Легенды – ложь, легенды врут, легенды для глупцов,

А сталь сгибается, как прут, в блестящее кольцо,

И нет начала, нет конца у этого кольца,

Как рая нет для подлеца и меры для скупца…

Мне снился сон. Спроси – о чем? Отвечу – ни о чем.

Мне снился сон. Я был мечом. Я был тогда мечом.

Я был дорогой и конем, скалою и ручьем,

Я был грозой и летним днем,

Прохожим и его плащом,

Водою и огнем…

ЭПИЛОГ

…Стенанья роз колеблют небосвод,

Грустит вода, погрязшая в овраге,

Змея течет из-под гнилой коряги

И холм творит немое волшебство.

Пора слагать таинственные раги

О том, что было живо и мертво,

Трусливо и исполнено отваги,

Вставало твердью из предвечной влаги,

Считалось всем, взойдя из ничего,

Пора уйти в глубины естества

И научиться складывать слова,

Как складывали их былые маги.

Граница меж мирами – лист бумаги,

Последняя строка всегда права,

Вот двор, трава, и на траве дрова,

И не болит с похмелья голова,

Дурман осенних туч пьянее браги,

Засиженное мухами окно

Откроется меж буднями и сном,

И ты не вспомнишь: порванные флаги,

Огонь, тела… и черное пятно

Над нами.

Над тобой и надо мной.

ЕРЕСЬ СВАСТИКИ

Таинственны мудрости древней скрижали,

Сколь счастливы те, что ее избежали.

х х х

Бессмертна от века душа человека –

Но гибнет от старости тело-калека,

Страдая от хворей, напастями мучась.

Увы, такова неизбежная участь

Души, что меняя тела, как одежды,

Идет по Пути от надежды к надежде,

От смерти к рожденью, от смеха к рыданью,

От неба к геенне, от счастья к страданью.

Дорога, дорога, дорога, дорога,

Извечный удел человека – не бога.

Ведь те, кто вкусили амриту благую,

Телами со смертью уже не торгуют,

Для плоти их тлена не сыщешь вовеки –

Завидуйте им, муравьи-человеки!

У тела бессмертного участь другая:

Оно не потеет, не спит, не моргает,

Не ведает боли, не знает старенья,

Достойно назваться вершиной творенья,

Вовек не знакомо с чумой и паршою –

Но суры за то заплатили душою,

И души богов, оказавшись за гранью,

Подвержены старости и умиранью.

Дряхлеет с веками, стара и убога

Душа всемогущего, вечного бога –

Становится пылью, становится прахом,

Объята пред гибелью искренним страхом.

Сухою листвой, что с деревьев опала,

Осыплется наземь душа Локапалы,

Сегодня умрет, что вчера шелестело –

И станет бездушным бессмертное тело.

О скорбь и страданье, о вечная мука! –

Коль в суре поселится серая скука,

Наскучат утехи, любовь и сраженья,

Наскучит покой и наскучит движенье,

Не вспыхнут глаза грозовою зарницей,

И мертвой душе станет тело гробницей!

О горы, ответьте, о ветры, скажите:

Куда подевался иной небожитель?

Ни вскрика, ни стона, ни слова, ни звука –

Лишь скука, лишь скука, лишь серая скука…

Но изредка ветра порыв одичалый

Доносит дыханье конца Безначалья:

"Мы жили веками, мы были богами,

Теперь мы застыли у вас под ногами,

Мы были из бронзы, из меди, из стали –

О нет, не мертвы мы… мы просто устали.

Ужель не пора нам могучим бураном