Читать «Самшитовый лес. Этот синий апрель... Золотой дождь» онлайн - страница 18
Михаил Леонидович Анчаров
Шишкин кинулся на Сапожникова и хотел повалить, но Сапожников не дался. По тетрадке отличницы Никоновой потекли чернила, а на тетради у нее закладка - лепта шелковая, вся промокла. Визгу было на всю Москву. Шишкина и Сапожникова выгнали из класса. Вызвали родителей.
Вечером лампы в классе зажгли над учительским столом только, а остальные не зажигали. За окном городская ночь с огоньками, а в классе полутьма. Мать с Сапожниковым на одной парте. Шишкин с отцом на другой.
- Сапожников, - сказала завуч, - объясни, почему ты ударил Шишкина ногой?
- Он сам знает, - сказал Сапожников. - Пусть попросит прощенья.
- Прощенья?! - рявкнул отец Шишкина. - Прощения?! Его ударили, а ему еще прощенья просить?
- Родители, будьте добры, снимите головные уборы, - сказала завуч.
Мать сняла платок, отец Шишкина кепку.
- Мальчик, - сказал отец Шишкина, - кто ты такой? Может быть, ты фон-барон? Фон-баронов мы еще в двадцать первом в Анапе утопили… Почему сын рабочего человека должен у тебя прощенья просить? А?
- Не у меня, - сказал Сапожников.
- А у кого же? - спросила завуч.
- У хлеба, - сказал Сапожников.
- Как можно у хлеба прощенья просить? - сказала завуч. - Дикость какая-то… Он у вас нормальный ребенок?
- У кого? - спросил отец Шишкина.
- Это его бабушка приучила, - сказала мама. - Он не виноват… Когда хлеб падал на землю, она велела его поднять, поцеловать и попросить у него прощенья… Он так привык, он не виноват.
- Мальчик, - сказал отец, Шишкина, - у тебя хлеб с собой?
- Ага, - сказал Сапожников.
- Дай-ка сюда, - сказал отец Шишкина. И разделил на две половинки, снаружи ссохшиеся, а внутри еще влажные.
- Васька, ешь, - велел отец Шишкину.
- Перестаньте! - вскрикнула завуч.
- Не буду, - сказал Шишкин.
- Не будешь - в глотку вобью, - сказал отец Шишкина. - Ешь.
Шишкин зарыдал и стал есть хлеб.
- Перестаньте мучить ребенка, - сказала завуч.
- Вы извините, товарищ завуч, - сказал отец Шишкина. - Он у вас отучился и ушел, а мне с ним жить.
- Он же сухой… Черт! - давясь, сказал Шишкин.
- Ничего, - сказал отец Шишкина. - Слезами запьешь.
- Пошли… Спасибо, мальчик, - сказал Сапожникову отец Шишкина, и они вышли.
- Какая-то дикость! - развела руками завуч. И тут же в коридоре раздался визг Шишкина.
- Он же его бьет! - вскрикнула завуч и кинулась в коридор.
Но не догнала и вернулась.
- Ну, Сапожников!.. - сказала она.
На следующий день Шишкин ушел в другую школу, и Сапожников стал лидером.
К нему сразу подошли - получать указания, как жить, и присмотреться к новому лидеру.
- А пошли вы… - сказал Сапожников.
- Ты что? - спросили его. - Ты что?
- Шишкина жалко, - сказал Сапожников.
- Чего делать будем? - спросили его.
- А я почем знаю?
Так Сапожников перестал быть лидером.
В средних отчаянных классах Сапожникова опять трогать было нельзя - он изобретателем стал, а в лидеры не пошел. А в старших хитрых классах Сапожников уже боксом занимался и набил морду самому хитрому, но сам опять в лидеры не пошел. Так и жил как собака на сене, ни себе, ни другим. Поэтому отношение к нему было сложное. Но об этом потом. А теперь, в шестом классе, он ехал на верхней полке в пионерлагерь, который как раз оказался в городе Калязине, поскольку школа была у электрокомбината подшефной.