Читать «Наши задачи -Том I» онлайн - страница 303
Иван Ильин
Все это было; и всего этого нет. А есть измученные вивисекцией, ограбленные, униженные, изголодавшиеся, ожесточенные и, увы, политически деморализованные народные массы. Однажды это революционное наследство достанется русским людям следующего поколения: то, что они получат, будет зависеть не от них; но то, что они должны будут делать для спасения России, они должны знать и будут решать сами. Ответственность за это ляжет на них.
Каково же будет это наследство?
Русский народ выйдет из революции нищим. Ни богатого, ни зажиточного, ни среднего слоя, ни даже здорового, хозяйственного крестьянина – не будет вовсе. Нищее крестьянство, пролетаризованное вокруг «агрофабрик» и «агрогородов»; нищий рабочий в промышленности; нищий ремесленник, нищий горожанин. Социалистическая справедливость сделала их всех «голодранцами усих краив». Конечно, вынырнет перекрасившийся коммунист, награбивший и припрятавший; но его быстро узнают по самому его богатству, и вряд ли согласятся оставить его ему. Эмигрант, вернувшийся со средствами, – будет тоже редким исключением. Это будет, народ «бесклассового общества»: ограбленный, но отнюдь не забывший ни того, что его ограбили, ни того, что именно у него отняли, ни тех, кто его подверг «экспроприации». Будут городские и сельские жители; люди различных специальностей; различной подготовки; различных тяготений. Но все будут бедны, переутомлены и ожесточены.
Государственный центр, ограбивший всех, исчезнет; но государственная монетная единица, оставшаяся в наследство наследникам, будет обладать минимальной покупательной силой на международном рынке и будет находиться в полном презрении на внутреннем рынке. И трудно себе представить, чтобы государственное имущество, награбленное и настроенное, было оставлено коммунистами в хозяйственно-цветущем виде: ибо оно, по всем видимостям, пройдет через период ожесточенной борьбы за власть.
Итак, предстоит нищета граждан и государственное оскудение: классическое последствие всех длительных революций и войн. Первое, что сделает русский народ после падения коммунистического ига и террора, – он попытается самочинно, самотеком вернуть себе ограбленное и хозяйственно устроенное по-новому, восстановить свое законное владение. Надо представить себе стотридцатимиллионное русское крестьянство, «отыскивающее» отнятую у него землю: люди возвратятся из ссылок, из концентрационных лагерей, из городов и «агрогородов» – «к себе», искать свою землю и расплачиваться с грабителями. Надо представить себе сорокамиллионное рабочее население, с таким трудом прикрепляемое ныне к фабрикам для «оседлого» прозябания и изнурения, – ищущим, где «поспособнее» устроиться или как вернуться на землю. Надо представить себе тридцатимиллионную советскую «бюрократию», утратившую свое «коммунистическое начальство», бесхозную, безработную, отставшую от злых берегов и не приставшую к добрым, – привыкшую трепетать, угождать и не иметь своих убеждений. Надо прибавить к этому коммунистические банды, сплошь состоящие из людей, не надеющихся на прощение, спаянных долгим совместным злодейством и пролитою кровью; кто из них сможет, скроется за границу, к «своим» и «полусвоим», чтобы реализовать припрятанное и заняться ложью и клеветою; но кому это не удастся, те засядут в стране, отсиживаясь и пытаясь продолжать сорвавшееся дело. Отсюда выступят десятки авантюристов, по-пугачевски лезущих «в енаралы» и пристегивающихся к сепаратистским группам и народцам. Конечно, найдутся всевозможные иностранные «центры», готовые субсидировать этих беспардонных «приключенцев», наподобие того, как это было в Китае. Национальные обиды и племенные претензии будут разжигаться снаружи – и иноземными врагами и «своими» предателями, давно уже мечтающими ликвидировать Россию. И ко всему этому прибавится разноголосица интеллигентски-эмигрантских «политических партий», заручившихся выдуманными «программами» и закулисными субсидиями…