Читать «Журавль в клетке» онлайн - страница 150

Он спокойно выправил воротничок рубашки из-под свитера и сел поудобнее, положив между нами пухлую круглую подушку.

– А кому же этот бабий цинизм понравится? Разве что твоим зрительницам – одиноким стареющим красоткам, сказавшим климаксу «нет!», и сидящим на диете домохозяйкам, чьи мужья изменяют им со стареющими красотками. Или с их дочерьми.

– Заткнись, пожалуйста, Соломатько, а то я врежу тебе по морде.

Да что за тяга такая к рукоприкладству? И потом – за что? За правду? Я тут как-то смотрел кусочек вашей передачи. Кошмар какой-то! Особенно вопросы к ученым гостям. «А вот вы не подскажете, раз уж вы все равно в телевизоре, – как из петрушки приготовить восемь блюд и при этом сохранить мужа, безнадежного импотента, подъедающего по ночам остатки петрушки в собственном соку? А также как вырастить волосы на его лысине и самой навеки избавиться от волос на всех других местах?»

Я встала и отошла чуть подальше от него.

– Ты что это, взбесился сегодня, что ли?

– Да нет. Просто сижу и о жизни думаю.

– Только не говори, что она печальна, это ты говорил уже в прошлый раз. И в позапрошлый тоже.

– Нет, – абсолютно серьезно ответил Соломатько. – Она коротка и бесценна. Поняла, Егоровна? Вот о чем говорить надо. А ты – о верных любовниках, неверных мужьях… Что вообще такое брак с точки зрения вечности?

– Способ существования белковых тел, – быстро ответила я, вовсе не имея в виду каламбурить.

– С ума сошла, Егоровна? Способ существования белковых тел – это просто жизнь. При чем тут брак?

– Ну, значит, способ существования зрелых белковых особей, наделенных высшим разумом, в период нереста. Ты же просил с точки зрения вечности. А с точки зрения моей… передачки – это…

Соломатько замахал на меня обеими руками:

– Окстись, Егоровна! Про петрушку не надо!

Хорошо, давай про вечное. Я недавно шла домой и увидела на остановке троллейбуса, где обычно все выходят к больнице, явно смертельно больного человека. У него был такой цвет лица, что я не смогла сразу отвести глаза. А когда отвела, то есть опустила, то увидела, что у него – на ногах тапочки, и поняла: он вышел прогуляться из больницы или встретить кого-то. И знаешь, о чем я подумала?

Соломатько прищурился и внимательно посмотрел на меня.

– Хочешь, отгадаю?

– Давай. – Я была уверена, что он не сможет отгадать, поскольку сама очень удивилась пришедшей мне тогда в голову мысли.

– Да что-нибудь вроде того, что не надо бы ему ходить вот так, по улице, среди здоровых людей и путать детей, и наводить на ужасные мысли домохозяек.

– А красоток? – спросила я первое попавшееся, просто чтобы не выдать своего удивления. Он действительно почти угадал.

– Почему бы просто не сказать: «Точно. Молодец!» – лениво отмахнулся Соломатько. – Ни слова в простоте… Все-таки портит людей мелькание в телевизоре, даже самых… – Он посмотрел на меня и продолжать не стал, видимо, не было настроения говорить мне ни слова приятного. – А я ведь больше скажу – ровно через пять минут ты раскаялась и пожалела того человека, которому известно, что осталось совсем немного. Да, все правильно?